Ведьма Агнета

Старушка-молодушка вертела головой во все стороны.

– Да ты не боись меня. Воевать я с тобой не собираюсь, если, конечно, ты первая не начнешь, – ответила она на мой немой вопрос. – Меня баба Мотря зовут или бабка Матрена, как хочешь, так и называй, я на все откликаюсь.

– Агнета, – представилась я.

– Ты уж меня прости за прошлый раз. Не понравилось мне, как ты меня щупать начала, вот и сработала защита. Только вот у тебя своя хорошая, так что тебя чуть-чуть задело, – болтала она.

– А вы такая же, как бабка Нина? – спросила я.

– Да ты что, – всплеснула она руками. – Еще бы я на бесов работала. Мы с ними дружим, – она почесала пузико своему чертенку.

Да уж, принесла нелегкая старушку-молодушку, и чего ей понадобилось?

Трубку курит бабушка моя

Расставила чашки на столе, вазочку с конфетами и пару креманок с вареньем. Налила заварку и кипятка. Бабулька плеснула себе в чай что-то из фляжки, предложила мне, я отказалась. Она достала откуда-то из кармана трубку и мешочек с травками.

– Куришь? – спросила она.

– Нет, – удивилась я.

– Зря, хорошая вещь, забористая. Трава у меня ух какая, – и она мне подмигнула.

Я удивленно вытаращила на нее глаза.

– Ты бы себя видела, – захохотала она. – Махорка это, табак сама выращиваю. А ты чего подумала? – она заливалась задорным смехом.

– Меня вот один вопрос интересует. Вы чего пришли-то, чего надо-то? – спросила я.

– О, варенье, я люблю варенье. Знаешь, молодежь сейчас не варит ничего, не понимают они в этом, – потянулась она ложечкой к креманке с яблочным вареньем.

Я молча на нее смотрела и ничего не понимала в сумбурности происходящего.

– Спрашиваешь, чего я к тебе приперлась? Посмот-реть на тебя хотела, вот и все, – в глазах у нее играли смешинки.

– Вы тоже людей лечите и от всякого их спасаете? – поинтересовалась я, чтобы понять, что этой старушке-хохотушке надо.

– Я тебе что, того самого, – она постучала своей трубкой по столу. – Сами пускай себе помогают, а то натворят делов в своей или в прошлой жизни, а потом бегут – «Спаситя, помогитя». Я вот тоже раньше такая сердобольная была, как Маргаритка. Меня не просят, а я лезу, а потом получаю по самое не балуйся. Всю молодость на них профукала, ни семьи, ни детей, ни внуков, даже из детдома ребенка не дали. Как-то утром проснулась, смотрю, а мне уже под сраку лет, а из богатства только новые штиблеты десятилетней давности. Продала родительский дом и свалила в другую жизнь и другую область. Живу вот в свое удовольствие.

Она набила трубку и принялась ее раскуривать. Почему-то вспомнилась песня Сукачева «Моя бабушка курит трубку, трубку курит бабушка моя».

– Я тебе совет хочу дать хороший. Вот всех, кого к тебе высшие силы приводят – бери, а тех, кто твой номер телефона или адрес случайно достал и прется к тебе из любопытства, гони в шею. Они ведь твое время и твои силы пожирать пришли. Ни добра от них, ни денег, еще и тебе в минус. Всем тем, кто к тебе по надобности приходит, запрети давать левым людям свой номер телефона и адрес, так и говори: «Я запрещаю тебе давать незнакомым мне людям мой номер телефона и адрес». Как только они захотят это сделать, так сразу забудут все явки и пароли, – она выдохнула ароматные кольца табачного дыма.

Я молча ее слушала.

– Хорошо тут у тебя. Мне всегда дом Семеновны нравился, но не по зубам он мне был, вернее не по деснам, – она снова засмеялась, – Приданое уж больно за ним заковыристое дают. Ты его купила или он тебе даром достался?

– Даром ничего в этом мире не достается, – ответила я.

– Это точно. Купишь ты его за свои собственные деньги, и даже в долг не надо будет брать, – ответила она.

– А вы вообще не практикуете? – поинтересовалась я.

– Для себя только, здоровье там подправлю, прибавку к пенсии, вот иногда мороком балуюсь, нравится мне себя молодой чувствовать, на огороде могу пошаманить, чтобы дождь пошел или наоборот, солнышко вышло. В городе вот у меня квартира есть, я туда езжу работать, гадаю на картах, на рунах, на кофейной гуще и даже на чайной заварке. Любит у нас народ гадалок, денежки рекой вот текут. Хочешь, и тебе погадаю? – и она полезла в волшебный карман то ли за картами, то ли за рунами, то ли за кофейной гущей.

– Нет, спасибо, я сама могу себе погадать, если нужно будет. Вы как тут отмахали-то двадцать километров до меня на велосипеде? – спросила я.

– Не двадцать, а восемнадцать с половиной. У меня вон, видишь, моторчик волшебный прилеплен к велику, – ткнула она пальцем в коробку на раме. – Я бабка продвинутая, у меня и скутер есть, буду я еще педалями крутить.

Она снова выпустила клубок дыма.

– Скучно мне, понимаешь, Маргаритка была живая, приду к ней, бахнем с ней по рюмке чая и вроде жить не так тоскливо. А померла она, и я вот задумалась, что и мне скоро на погост пора будет, а проводить некому, кроме вот этих. Ну да ладно, чей-то я грустную песню завела.

– А если вернуться к практике? – предложила я и сделала глоток чая.