Ведич

– «Ниссан 350Z», – сообразил Тарасов. – Вижу. Внутри двое. Парни сменили транспорт. Это те же, что караулили нас в лесу?

– По-моему, да.

– Ладно, «Ниссан» делает телеги. Даже его родстер нашей «Импрезе» не соперник, попробуем оторваться.

– Вы о чём? – полюбопытствовала встрепенувшаяся Софья.

– Потерпите, – бросил Тарасов, – мы погазуем.

«Импреза» резко увеличила скорость, на маневре опережая идущие впереди машины. Через несколько минут она вырвалась на трассу Брянск – Смоленск, миновала пост ГАИ и помчалась вперёд, к Жуковке, обгоняя редких попутчиков на скорости в сто восемьдесят, а то и двести километров в час.

– Где они? – осведомился Тарасов.

– Отстали, – тихо ответил Сергий, увлечённый – у него азартно блестели глаза – гонками.

– Мужчины, не ведите себя как заговорщики! – потребовала Софья. – Мне не нравится, что мы едем так быстро!

– Они не отвяжутся, – сказал Сергий.

Тарасов подумал, снизил скорость, вдруг оценив мудрость слов маленького ведича. «Импреза» двигалась быстрей, да и у беглецов была возможность спрятаться под вуалью непрогляда, но это не решало проблемы в целом. Охотники имели возможность выйти на жертву позже, зная, где она живёт. Если, конечно, у них была цель не только следить за «сыном» Тарасова, но и ликвидировать его на всякий случай. А что задача конунгами ставилась именно так, Глеб Евдокимович не сомневался.

Он достал мобильник:

– Алексей Алексеевич, Тарасов беспокоит. Тут замечен интересный аппарат – родстер «Ниссан 350Z». Мчится по трассе в сторону Жуковки. Нет у нас постов по пути?

– Понял, проверим, – пообещал Тарасову человек в ГАИ.

«Импреза» свернула с трассы, миновала Летошники, Новые Несковичи, въехала в Жуковку. Встретившийся бело-синий милицейский «Фольксваген» не обратил на неё внимания. Гаишники торопились куда-то, возможно, и для перехвата «Ниссана». Однако эта мысль не обрадовала Тарасова. Он понимал, что настала пора тревог и волнений, предшествующих новой войне с конунгами.

Глава 9 ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ Вологда

В августе Вологодской школе выживания «Белояр» исполнилось пятнадцать лет, и бессменный директор школы, несмотря ни на какие передряги, Дмитрий Булавин решил устроить по этому случаю торжество. Он обзвонил друзей, взял на себя обязанности завхоза, закупил продукты, соки, вино, и утром третьего сентября три машины с группой отдыхающих в количестве двенадцати человек отправились в лес. Точнее – на дачу к Петровичу, преподавателю отшельнического быта, которому исполнилось в июне шестьдесят пять лет. Петрович был самым старшим в команде, но выглядел на сорок пять, и девушки всегда отмечали этот факт, зная, что ему приятно.

Естественно, Дмитрий взял с собой жену и пятилетнюю дочку Алёну, ещё ходившую в детсад, но давно научившуюся читать и писать. После беседы с женой он решил отдать дочку в вологодскую Школу Шерстнева, хотя и не верил в какие-то особые её способности. Тем не менее результаты обучения других детей в шерстневских Школах впечатляли, а терять Булавиным было нечего: лучшей подготовки к вступительным экзаменам в вузы не давала ни одна обычная средняя школа.

Дачей владение Петровича назвать было трудно, скорее – охотничьим домиком, запрятанным в лесной глуши на берегу ручья Крученый, впадающего в речушку Чернаву. Однако никто не собирался ночевать здесь, и гости с энтузиазмом начали обживать территорию дачи, налаживать мангал, монтировать столики и стульчики из толстых распиленных брёвен.

Женщины пошли в лес за грибами в сопровождении Толевича, как все звали Анатолия Юревича, знатока природных богатств. Мужчины увлеклись расчисткой участка, подшучивая над смущённым хозяином, признавшимся, что он никогда не обращал внимания на порядок в собственной усадьбе.

Обедали по-царски, отведав вкуснейшего приготовления шашлыки из свиной шейки и сёмги с дымком, а также грибы, жаренные с картошкой, и специально обработанные овощи. Не считая салатов из свежих овощей.

Пели старые русские песни, шутили, дурачились, радовались жизни.

В девять часов вечера собрались обратно в Вологду.

Первыми уехали давние приятели директора «Белояра», отец Дмитрия Михей Олегович и руководители школы. Дмитрий с женой и Петровичем уезжали последними.

– Щедрый был вечер, – грустно сказал Петрович, когда за кормой «Ирокеза» Булавиных скрылась его деревенская хата. – Когда ещё такой удастся.

– Ничего, соберёмся, – легкомысленно отозвался довольный Дмитрий. – Жизнь на самом деле прекрасна, несмотря на её внутренний ужас.

Петрович усмехнулся.

– Будь осторожен, командир. Чует моё сердце – надвигается шторм.

– Шторм обойдёт нас стороной.

– Я бывший моряк, а моряки чуют перемену погоды безошибочно.

Дмитрий оглянулся, поймал тревожный взгляд Дианы, постарался отшутиться:

– Шторма вологодской природой не предусмотрены. Тем не менее обещаю переходить дорогу только в установленных местах.

Дорога домой показалась короткой.

Петровича оставили во дворе его пятиэтажки на окраине Вологды. Прощаясь, он сказал: