Веда

— Этого не потребуется. — Вошел Радей, а с ним его верные спутницы. — Мы еще раньше вас обо все подумали. Все уже спрятано в надежном месте. И еще. Мы тоже идем с вами. Никаких возражений. — Решительно добавил он, видя что ему готовятся ответить.

— А как ты вообще узнал, о чем мы говорим здесь. — Изумилась Лада.

— А мне дерево нашептало.

— ???

— Да, оно впервые заговорило само. Первым. Видимо, слишком важно то, что сейчас происходит. Мировое дерево не могло остаться в стороне. Ведь наши деревья это ни что иное, как Его продолжение. Поэтому мы здесь.

— Кстати. — Неловко поинтересовалась Радмила. — А почему этот ваш Дуб вообще принял Афину?

— Он не принимал. — Радей с пониманием отнесся к этому вопросу. Да и остальные с интересом слушали. — Просто слишком стала сильна вера людей в нее. И ей совершено не нужна поддержка Мирового Дерева. Но ничего с этим не может поделать. Ведь по сути, Дуб растет для людей и богов, а выбор их теперь соответствует действиям богини войны. Но он не собирается с этим мириться, хотя и больше ничего не в силах сделать.

— Тогда и думать нечего. Все готовы? — Радмила обвела всех взглядом, чувствуя, как в ней поднимается нечто, еще ни разу ей не испытанное. Красная пелена начала застилать ей глаза.

Велемудр удивленно уставился на девушку. Слишком уже заметно было это превращение. Даже боги признали за ней право командовать.

— Видимо это наследство Афины. — На миг становясь прежней, сказал Радмила. Но это было всего лишь мгновением. Девушка сразу же продолжила меняться. Нет, со стороны не было совершенно ничего не заметно. Все изменения происходили в ее душе. Она словно собирала все свои силы, готовясь к чему то. И Велемудр внезапно понял, все решится не на закате, а именно сейчас. Он обвел глазами весь маленький отряд. С остальными творилось то же самое.

В Велесе явно стал проступать образ могучего медведя. Он неуловимо менялся и в нем чувствовалась не неповоротливость этого большого зверя, а сила, быстрота, выносливость.

Радмила же наоборот приобретала мягкость, пластичность, грацию. Велемудр вспомнил их первую встречу, тогда ему показалось, что девушка напоминает ему рысь, но как то размыть, неосознанно. Теперь же она словно обрела саму себя, приняла и раскрылась полностью, не пытаясь ничего оставить, выбросить.

Славуня окуталась золотистым цветом. Нов нем не было мягкости, скорее чувствовался в нем грозный рокот. Так шумит море перед бурей.

Даже волхв изменился Ох, не даром же это слово произошло опять же от Велеса — волосатый. Его волосы, его борода стали быстро удлиняться и седеть. А его посох. Его на миг обняла разом выросшая из земли трава, а затем так же внезапно она пропала. Посох же неуловимо изменился. Велемудр интуитивно почувствовал, что Радей пожертвовал чем то очень важным, что бы вот так вот разом измениться. Тат словно подслушал его мысли и обернулся.

"Непрожитые годы не слишком большая потеря, когда нужна мудрость и умение. Я ни о чем не жалею." — Услышал парень. Он оглянулся, но никто другой не слышал этих слов, обращенных только к нему.

Меньше всех изменилась Медуса. Но зато она словно увидела то, что другим было не под силу узреть. И от этого богиня умиротворенно улыбнулась.

Лишь себя не мог видеть Велемудр. Но зато его видели родители. Они понимали, что их мальчик в одночасье повзрослел. Ему стали подвластны силы, открывающие любые двери. В том числе и запечатанные в душах людей. Именно поэтому он смог сейчас увидеть все то, что произошло и с людьми, и с богами. Сейчас рождались новые воины, те, которых в последствии назовут берсерками.

— Ну так что, вы готовы? — Повторила свой вопрос Радмила. Все ей ответили молчаливым согласием.

Дорогу до места, что вела их птичка никто не запомнил. За все время не было не произнесено ни одного слова. А зачем, все и так уже было сказано, теперь оставалось только действовать. Но вот, наконец, и та самая поляна. А на ней действительно лежал Баюн. С первого взгляда, брошенного на него становилось понятно, что он не жилец. Слезы невольно навернулись на глаза.

— Баюн! — Первой подошла к нему Славуня. И в ту же минуту раздался злорадный смех.

— Все птички попались в клетку. Хоть на что то сгодилась эта кошка. — Афина, а это была именно она, довольно улыбалась. — Заговорщики! Слишком молоды вы еще идти против меня. А ты. — Богиня повернулась к Медусе. — Уж ты то могла догадаться, что тут дело не чисто.

— Так мы и так знали это. — Она спокойно смотрела в глаза своей давней сопернице.

— Знали и все — равно пришли? — Нахмурилась Афина. Что то явно шло не так, как она запланировала. Внимательно осмотрев все пришедших, богиня все же заметила произошедшие с ними изменения, но не предала этому значения. — Это и к лучшему. Все решится здесь и сейчас. И у вас не хватит сил помешать мне. Все сейчас верят в меня и от этого я непобедима. — Афина подняла сове копье. — А начну я пожалуй с тебя. — Богиня указала на Радмилу. — Надо закончить начатое столько лет назад.

В девушке взрыкнула рысь.