Веда

— Успокойся, дочка. В тебе сейчас говорит гордыня. А ты попробуй отдохнуть, расслабиться. И прочувствовать все то, о чем мы сейчас с тобой говорили. Думай не головой, а сердцем. Ступай. Я готов еще подождать. Когда поймешь, то приходи вновь. Я накажу никому тебя не беспокоить, даже Посейдону. — Морской Царь лукаво подмигнул ей. — Иди.

Вернувшись в свою комнату, богиня долго просто сидела, уставившись в никуда.

— Баюн, ты здесь?

Никакого ответа. Ах, да. Мальчик же очень вчера обиделся на них. Медуса почувствовала стыд. У паренька действительно талант и его надо только подталкивать, поддерживать. Юный сказитель и так слишком много перенес за свою, еще такую короткую жизнь. А ведь это так тяжело: знать, что ты не как все. Да еще и при этом не ощущать поддержки.

Богиня вспомнила себя в этом возрасте. Она тоже всегда знала, что не такая, как другие. Это было очень тяжело, хотя ее любили и принимали такой, какая она есть. А Баюн. Ему не к кому было обратиться. Родная мать отказалась от него. Ему сейчас как никогда нужна любовь и ласка.

— Ну прости меня. Я не права. — Как оказывается это тяжело признавать свои ошибки. — Я же знаю, что ты меня слышишь.

— Ага, значит все — таки и я нужен оказался. — Рыжий кот сидел около двери и возмущенно топорщил шерсть на загривке.

— Прости пожалуйста. — Медуса подошла и взяла его на руки. Начав почесывать его за ушком, богиня почувствовала, что Баюн начинает потихоньку отходить от своей обиды. Против такой ласки невозможно было устоять. Спрыгнув с рук, кот вольготно расположился на ее кровати.

— Так для чего ты меня звала? — Промурлыкал он.

— Скажи, ты ведь наверняка присутствовал при нашем разговоре с отцом.

— Возможно. — Еще не до конца простил ее сказитель. — Он сам меня об этом просил, видимо ожидая, что тебе понадобится моя помощь. Вот он видит, что я нужен.

— Я ведь уже попросила прощения. За что ты меня мучаешь? — Тихо спросила богиня.

— Извини. Уже я не прав. — Стал серьезным кот.

— Скажи, разве я гордая?

— Ты его не поняла: гордость и гордыня это разные вещи. Твой отец очень мудрый.

— Но в чем же заключается моя гордыня?

— И это к тебе обращаются за советами?

Богиня молча пропустила эту колкость, все таки он имел на это право.

— Ладно. Вот скажи мне, разве тебе не нравится отличаться от других богов? Быть такой хорошей, белой и пушистой?

Медуса только покраснела.

— Это и есть гордыня. Может это звучит и странно, но мы в этой жизни все делаем для себя. Разве не так?

— Возможно, ты и прав.

— Конечно прав. Любой поступок мы оцениваем в рамках того, как это отразиться на нас. Так что нем абсолютно ничего такого в этом. Просто надо самим отдавать себе отчет и признавать, что это так, а не лицемерить. Пока ты со мной согласна? — Баюн уставился богине прямо в глаза.

— Пока я не вижу, к чему могла бы придраться. Хотя это как то коробит. Получается, что Афина, Зевс и другие правы?

— Они правы в любом случае. Но идем дальше. Жить для себя можно по — разному. Во — первых: за счет других, не считаясь с их мнением. А во — вторых: наоборот, вслушиваясь в любые слова, сказанные тебе даже первым встречным, кем бы он ни оказался. Просто понимать, что случайных встреч не бывает. Любая нужна для вас обоих. И брать от этой встречи все то, что для тебя нужно, для твоего дальнейшего совершенствования. То есть, жить для себя и вместе с другими.

Медуса потрясенно смотрела на говорившего кота.

— И где ты набрался таких мыслей?

— Со Стояном общался. — Разом сник кот, державший до этого хвост трубой. — Это не мои слова.

— Так чего же ты переживаешь? Сам же только что говори, что любая встреча важна. У тебя же потрясающий дар. Ты слышишь, запоминаешь, а скоро еще будешь и записывать истории, свидетелем которых ты был. И тогда люди смогут учиться на ошибках других, если захотят, конечно. Но ведь не всегда обязательно набивать именно свои шишки. Видишь, наш с тобой разговор очень помог мне. Правда. — Добавила богиня, видя скептическое выражение на мордочке кота.

— Так что твой отец прав. Дай разгореться зажженному в тебе огоньку нового чувства. Посейдон не мальчик, сам за себя может решить.

— Вы оба правы. Возможно это именно то, чего мне так и не хватает.

— Вот видишь, и я на что то сгодился.

— Ну хватит. — Возмутилась Медуса.

— А мне приятно слушать твои извинения.

— Мальчишка!

— Да, и горжусь этим. — Кот важно поднялся и пошел по направлению к выходу. — Мы когда домой собираемся, а то я еще к Посейдону хотел забежать. Он обещал мне свою историю.

— Думаю, что сегодня. Так что беги. А мне еще надо к отцу.

Баюн побежал, но в дверях столкнулся с Морским Царем.

— Я решил сам к тебе зайти. — Он оглянулся. — А ведь я комнаты оставил такими какими они были в то время, когда вы жили здесь. Ничего не трогал.

— Отец, ты знал, что Сорена готовилась погибнуть вместо меня?

— Да.

— И ты позволил ей это? Не отговорил?

— Дать погибнуть одной дочери, или другой. Хороший же ты мне выбор оставила. Разве я вправе это решать?

— Но как же так?