Вечный всадник (ЛП)

— Мы об этом и так знали. Каждый предмет, который там хранится, пронумерован и занесен в реестр, и никакого загадочного убийцы Всадников там не было.

Реган вздохнула.

— Я по-прежнему считаю, что он находился где-то у нас. Может, его обозначили неверным ярлыком или умышленно исказили описание.

У Реган было обсессивно-компульсивное расстройство[99] почти в медицинском смысле, и у Кинана возникло чувство, что она перебрала все до единого предметы в их реестре. Дважды.

— Ладно, и где же он?

— В одном монастыре в Испании. Нам нужно, чтобы ты забрал его.

Он провел рукой по лицу.

— Почему я?

— Потому что наши хитрые бывшие союзники спрятали его в шкатулку, которую может открыть лишь тот, в ком течет кровь ангела.

В родословном древе Кинана как раз затерялся ангел.

— Реган, это бессмыслица. Зачем Эгиде лишать большую часть своих людей доступа к кинжалу?

— Понятия не имею. Я и без объяснений всему этому рада, что мы его нашли.

Черт!

— Ладно, но придется подождать. Джем только что родила.

— Мальчик или девочка?

— Девочка. Мы назвали ее Дон.

— Очень мило. Чем скорее ты заберешь кинжал, тем скорее сможешь вернуться к ней. — Да уж, видно, Реган искренне за него рада.

— Я этим займусь. Есть еще новости?

— Мы перехватили еще несколько разговоров, и Эрик их перевел. Ничего хорошего. Они говорят о том, что человек умирает, но затем тут же упоминают о невесте дьявола.

— Ты думаешь, они имеют в виду Кару?

— Может быть. Я знаю, что, если она умрет, Печать Войны будет сломана. Интересно, если Кару передадут дьяволу, произойдет то же самое?

— Проклятье. Не знаю. Дай мне немного побыть с семьей, а потом я с этим разберусь.

— Ладно. Но, Кинан, не задерживайся. До того, как Печать Войны будет сломана, остались уже не недели и даже не дни. Судя по тому, как гудит подземный мир, возможно, речь идет о считанных часах.

***

Кара и Арес быстро приняли душ. Могли бы и быстрее, если бы Арес не настоял на том, чтобы вымыть ее, и у них не случилось еще парочки оргазмов. Они занимались любовью с каким-то напряженным отчаянием. Арес как будто умирал от голода и никак не мог насытиться.

Или стремился насытиться, не зная, смогут ли они когда-нибудь еще этим заняться.

Эта мысль преследовала Кару, пока она натягивала джинсы и рубашку, которые Всадник принес сюда из ее квартиры. Перенос агимортуса должен изменить всё к лучшему, верно ведь? Ей больше не будет грозить смерть, и они с Аресом могли бы… что? Ему не надо будет защищать ее, и они признались друг другу, что не «сблизились», так зачем ей оставаться здесь?

Унылые мысли не мешали девушке наблюдать, как одевается Арес, и любоваться его телом, мускулами, перекатывающимися под загорелой упругой кожей. У нее самой мышцы болели, но это была приятная усталость, напоминавшая о каждом мгновении лучшего секса в ее жизни.

Арес повернулся к ней. Черная футболка обтягивала его плечи, такие широкие, что в доспехах ему было трудновато пройти в двери. Он направился к ней не торопясь, но целенаправленно, и Кара почувствовала, как ее тело тянется к нему, точно предвкушая его прикосновение. Он источал чувственность, даже не желая этого — естественный, живой, сексуальный.

Натянуто улыбнувшись, мужчина начал застегивать ее рубашку:

— Я помогу.

— Думаю, я справлюсь, — ответила Кара, но не стала противиться.

Он застегивал одну пуговицу за другой. Его проворные пальцы касались ее кожи — она была уверена, что нарочно, и, хотя они долго занимались любовью, по ее телу пробежала дрожь желания. Застегнув половину пуговиц, Арес остановился и провел подушечкой пальца по агимортусу, уже снова поблекшему. Принимая душ, они оба это заметили, и, хотя Кара чувствовала себя по-прежнему хорошо, зеркало говорило совсем иное.

Под глазами у нее залегли темные круги, щеки исхудали, кожа стала бледной. Ребра проступили, и девушка выглядела так, точно ей грозила голодная смерть.

— Через несколько минут всё пройдет, — пробормотал Всадник.

— Не могу дождаться. Я знаю, что прошло всего несколько дней, но чувствую себя, точно была при смерти целый год. — Она ни разу не призналась даже себе, что перспектива никогда не избавиться от метки ее ужасает, но сейчас ощущала, как напряжение выходит из нее, точно воздух из проколотого пузыря. — Хотя это странно, потому что я только сейчас поняла, до чего мне было страшно.

— Твоей жизни грозила опасность, — произнес Арес, и его лицо стало серьезным. — Прости меня, Кара. Лучше было бы не впутывать тебя в это.

Он застегнул последнюю пуговицу.

— Всё уже почти позади. Если у нас получится удержать при себе Падшего ангела и обеспечить ему безопасность, значит, получится и сохранить в целости мою Печать. А ты связана с бессмертным цербером, так что у тебя впереди несколько сотен лет жизни.

Всадник залился краской.

— Я удостоверюсь, что ты под присмотром и в безопасности от Мора.

— Погоди. — Ее пальцы сами собой легли на агимортус, пульсировавший сквозь ткань рубашки. — Если с меня исчезнет твоя метка, разве Мор всё еще будет для меня опасен?

И о чем это он говорил, обещая убедиться, что она под присмотром?