Вечный всадник (ЛП)

Насилие меня возбуждает.

Какую же чушь он сморозил. В основном потому, что это была правда. Для определения «кровожадный» существовала причина. Черт побери, все-таки это слово было вторым именем Ареса.

Не то чтобы он возбуждался от созерцания бессмысленного насилия. Но когда он находился в самой гуще схватки, когда в крови бил адреналин, а тестостерон выходил из-под контроля… с этим не могло сравниться ничто.

Ничто, кроме близости Кары.

Черт, ему хотелось войти в нее. Но то, что случилось потом, все испортило. Арес почувствовал, будто его сердце связано с агимортусом на ее груди. Это ощущение трудно было назвать эротическим… пока его сердце не заработало как бензонасос, перекачивая топливо из его тела в ее. На глазах Ареса кожа девушки начала излучать розовое сияние и, хотя он мог приписать происходящее гневу и, возможно, возбуждению, он ощутил, как в ней растет сила. От Кары исходила энергия, как от гребаной атомной электростанции, а Арес чувствовал, что слабеет.

Нет, не то чтобы слабеет… ощущение не было неприятным. Просто… непривычным. Арес утратил способность чувствовать враждебность. А что еще хуже, его мысли упростились донельзя — он даже засомневался, смог ли бы он найти выход хотя бы из торгового центра.

Раздались шаги, и Арес понял, что это Танатос. Понял по его тяжелой походке и буханью латных сапог.

— Я заглянул в храм Лилит, но Тристеллы и след простыл… Какого черта ты делаешь?

Арес громко и пространно выругался.

— Я идиот.

— Понятное дело, — ухмыльнулся Тан. Весельчак он был известный. — И все же что ты делаешь?

— Облажался. Я так облажался. — Арес ударил кулаком по стене и зашипел от боли. Он никогда не делал таких глупостей, потому что если навредишь себе, то не сможешь сражаться. Конечно, кости, которые он только что сломал, срастутся за час, но все-таки. — Она победила меня.

— Тебе понравилось?

— Опять не смешно. — Арес так стиснул челюсти, что едва мог разобрать собственные слова. — Кара знает, насколько она важна, и поймала меня на этом.

Дьявол, она несказанно его удивила. До этого девушка была робкой мышкой, боялась, что кто-нибудь выскочит и скажет «Бу!» — и внезапно показала зубки.

Наверное, агимортус оторвал ему яйца и пересадил ей.

Танатос рассмеялся, и Аресу захотелось выбить брату все зубы.

— Наконец-то кто-то взял над тобой верх. И не кто иной, как человеческая женщина.

— Иди на…

— Мне нельзя заниматься сексом.

— Я не шучу, братец. — Каждый мускул Ареса передернуло. — Я хочу ее.

Тан выгнул бровь, сверкнув серебряной серьгой:

— Тогда возьми.

— Это не так-то просто. Ей меня не вынести. — Арес продолжил ходить взад-вперед, его внутренности крутило, а член ныл. — Но она так смотрела на меня…

Со страстью? Слишком громко сказано. С жаждой? Слишком неопределенно. Но, черт побери, он чувствовал ее желание, представлял, как ее тело выгнется под его телом…

Танатос снова засмеялся, и Арес сжал кулаки.

— Ты можешь получить любую демонессу в подземном мире, стоит лишь щелкнуть пальцами, а сейчас ты хочешь человеческую женщину, но не знаешь, как ее заполучить. Прекрасно. — Тан склонил голову и поглядел на Ареса. — Как думаешь, ты хочешь ее, потому что она человек? В этом соблазн?

Резонный вопрос. Арес не был с человеческой женщиной с тех пор, как его прокляли. Он был вынужден удовлетворять свою похоть с демонессами, которые были похожи на людей. Полукровки были лучше всего — они, по крайней мере, были демонессами только наполовину.

— А это имеет значение?

Глаза Тана сузились, и он вмиг стал серьезным:

— Это не просто возбуждение, верно? Ты вот-вот лопнешь.

— Ага.

Возбуждение, флюиды мирового насилия, которые на него обрушивались, и злость из-за того, что тело, доспехи и оружие подводят его в присутствии Кары… Арес готов был взорваться. И это не шутка.

— Дерьмово.

— Да уж.

Танатос прислонился плечом к стене, и его поджарое тело приняло обманчиво расслабленную позу:

— Тебе нужно найти Подстрекательницу, чтобы расслабиться.

Арес запустил руки в волосы:

— Знаю.

Его тело жаждало освободиться от напряжения… с помощью хорошей схватки или секса, или того и другого. Чем дольше он жил с этим, тем большей опасности подвергал людей. Уже сейчас жители ближайших городов на материке вовлекаются в насилие, теряя самообладание. Чем дольше это будет продолжаться, тем дальше будет распространяться насилие.

— Я могу остаться здесь, а ты пока сходи в «Четырех Всадников».

Это было бы лучше всего. Он мог бы найти демонессу, которая не против грубого обращения, потому что сейчас успокоить его могло только это.

— Чёрт, — вздохнул Арес. — Так плохо мне не было с тех пор, как нас прокляли.

Около пятидесяти лет после того, как они стали Всадниками, Арес не мог контролировать свою демоническую половину и утопал в жестоких буйствах и сексе. Это было темное время для них всех. Настолько темное, что они очень редко говорили о нем. Тан — вообще никогда.

— Тебе надо идти. Пересечешься с Флэл или Со. Или с обеими.