Вечный шах

Алексей привычно плюнул на это дело и образовал куст комиссионных магазинов, совершенно спекулятивное предприятие, которое никого не беспокоило потому, что в борьбе с ним не приобретешь ореола страдальца за народные интересы.

Алексей Борзов был своим человеком в подпольи, в тени и на солнышке. Он ходил по канату и не страшился по нему ходить, так как был отличным канатоходцем.

Виктор понимал, что, если Алексей захочет ему помочь, то поможет.

Дома он был к семи. Стараясь не вспоминать, что было здесь, Виктор быстро прибрал квартиру, раскинул по-холостяцки небрежный, но достойный стол и ровно в семь пятнадцать набрал телефонный номер, обозначенный на картонке.

- Я слушаю, - объявил в трубке барский, и в то же время слегка приблатненный баритон.

- Здорово, Леха, - с бойким облегчением поздоровался Виктор.

- Витек, что ли? - узнал Алексей.

- Он самый. У меня дела к тебе, Леша. Много дел.

- Про одно твое дело догадываюсь. Серега, да? - Алексей знал покойника, именно от него Виктор получил сведения о беспокойном рэкетирском прошлом Сереги.

- Серега только начало, Леша. Дальше такое произошло, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

- А ты, дурачок, хотел описать?

- Да не хотел я описать, хотел разобраться?

- Не с нашими мозгами в этом разбираться, Витя. Я сегодня одного старого, очень старого знакомого посетил, благо, он сейчас в Москве, и кое-что ему рассказал про нынешние московские чудеса. Вот он, если очень надо, разберется.

- Ты лучше пока о моих делах никому не говори.

- Да я еще ничего не знаю о твоих делах-то, Витя.

- Скоро узнаешь, через полчаса узнаешь. Насколько я разбираюсь в московских телефонах, ты сейчас где-то у Арбата, да?

- Отгадал. В переулочках мой тайный офис.

- Так вот, ноги в руки - и ко мне. Как раз через полчаса ты за столом, на котором ждет не дождется тебя твой любимый грузин "Греми".

- Не выйдет, Витя, - с сожалением ответил Леша. - У меня здесь срочная встреча через полтора часа.

- Но пойми ты, Леха! Мне необходимо поговорить с тобой сегодня, сейчас!

Алексей помолчал недолго, обдумывал, видимо, ситуацию, потом весело предложил:

- Тогда вот что. Не я, а ты - руки в ноги - и ко мне. Часа для излияний тебе хватит?

- Хватит. Адрес диктуй. - Виктор был лихорадочно деловит. Алексей продиктовал адрес, подробно объяснил, как добраться и добавил милостиво:

- Можешь грузина с собой прихватить. Только одного.

На "букашке" Виктор доехал до Неопалимовского, перешел Садовое, и мимо валютного заведения "У бельгийца" проследовал в арбатские переулки. Зря объяснял ему Алексей про эти места, эти места он знал досконально. Повернул налево, повернул направо, прошел еще метров сто и остановился, твердо понимая, что он у цели.

Все раздираемо противоречиями и конфликтами ныне в Москве: общество, люди, кварталы, дома. Дом, в котором располагался тайный офис Алексея, не был исключением. Одни люди интенсивно осуществляли в нем капитальный ремонт, другие решительно продолжали в нем жить.

Перешагивая через толстые, в жирной резине, кабели, которые извивались на полу, как змеи, и висели на перилах, как лианы, Виктор, преодолев сей тропический лес, поднялся на четвертый этаж (лифт, естественно, не работал) и позвонил у обитой рваным дерматином двери в квартиру номер тридцать два.

Ни ответа, ни привета. Виктор позвонил еще раз. С тем же результатом. Тогда он злобно ударил в дверь кулаком. И дверь мягко отворилась.

В глубине коридора из-под двери последней комнаты пробивался свет. Виктор пошел на этот свет. За бронзовую ручку в виде непонятного модернистского лепестка открыл и эту дверь. В комнате на мягком раскидистом финском диване под зажженным торшером лежал Алексей с закрытыми глазами.

- Леша, - позвал Виктор и тут же увидел темно-красное пятно на лешиной светло-серой рубашке, на левой стороне груди. Не зная, что делать, Виктор еще раз позвал:

- Леша.

Леша не откликался, потому что не мог откликнуться. Он был мертв.

Срочно звонить в милицию и все рассказать. Все? И про конюха, которого он застрелил на сретенском пустыре? Не рассказать, так они все равно расколят его до жопы. В нынешнем-то его состоянии.

Он скатился по лестнице, чуть не упал, споткнувшись о кабель в подъезде, и выбежал на волю. У входа встретилась старушка. Он сказал ей:

- Простите.

И побежал, побежал дальше. Подальше. Мелькали Могильцевские, Староконюшенный, Сивцев Вражек. Задыхаясь, ворвался на Гоголевский бульвар. По бульвару ходили люди, разговаривали, смеялись, суки. Он посидел малость на краю длинной скамейки, чтобы отдышаться. Отдышался, и по крутой лесенке взобрался к троллейбусной остановке у Дома художников. Подкатил тридцать первый, и он влез в него.

Почему-то боясь коснуться кого-либо из пассажиров, Виктор забрался в угол задней площадки, где и простоял до Трубной, стараясь не смотреть на по-вечернему беззаботных попутчиков, которых сейчас ненавидел.