Вечный сдвиг. Повести и рассказы

В Копенгагене, на вокзале, – ах какая прелесть, эти вокзалы, высокие решетчатые своды, неоновые надписи прописными буквами елочки метелочки бистро и быстро (здесь она впервые, она вообще впервые путешествует по Скандинавии наземным транспортом, вот и попала впросак с вопросом, где это мы находимся), – Марта перехватила хот-дог и, согласно табло, перешла на третью платформу и села в поезд. В ту же минуту раздался свисток, и поезд тронулся. Ей стало страшно, как бывает задним числом, когда понимаешь, что могло бы случиться, промедли она с получением сдачи или забеги в туалет. Что бы случилось? Она бы опоздала на поезд и не успела к последнему парому.

И только она уселась, отдышалась, надкусила хот-дог, вошел контролер и уставился на нее. А она была в вагоне одна. Марта полезла за билетом, и уронила хот-дог. Контролер, средних лет, усы нафабрены, наклонился, якобы чтобы поднять уроненное, а на самом деле уставился на ее грудь, выдающуюся по величине, Марта испугалась и хотела отпихнуть его сумкой, контролер поскользнулся о хот-дог и упал головой в ее открытую сумку. Марта взвизгнула, контролер отер грязное колено, на котором налипло тесто, он был зол и дергал себя за оба уса, Марта же никак не могла найти билет. От волнения.

Тейк ё тайм, мэдам, – он не спускал с нее глаз.

Она встала, билет был в джинсах, в заднем кармане.

Он быстро щелкнул по нему железными зубами, оскалился и пошел дальше.

Марта выкинула раздавленный хот-дог в пакет под столиком. На следующей станции в вагон ввалился народ, она успокоилась и взялась за книгу. Что сказать? Она просмотрела биографию Кольдигеса, вынесенную на суперобложку вместе со всеми комплиментами из латиноамериканской прессы, – автор вот уже десять лет живет в Гамбурге, работает поваром в ресторане. Марта и Гюнтер – типичные имена для немцев. Конечно же, это пародия. И мастерская, надо сказать. (Черный дог засунул морду в пакет под столиком, выволок оттуда сосиску, сжевал вместе с бумагой.) Интересно было бы познакомиться с Кольдигесом… (Дог обнюхивает Марту, это неприятно, эй, чья это собака?)

Высокий мужчина в элегантном костюме, еще и с бабочкой (а как там выглядел Вольф в романе?) извинился перед Мартой на ломаном английском. Откуда он знает, что она иностранка и к ней надо обращаться по-английски? В принципе, его Эммануэль не ест отбросы (он сказал шит), Марта сказала, что это была нормальная сосиска свежая, хот-дог, она купила прямо перед отъездом, но у нее пропал аппетит, поскольку… (чего она пустилась в объяснения с незнакомцем, пусть отваливает отсюда со своим догом!)

Но он и не думал отваливать. Сел напротив, зажал дога между ногами, потрепал по морде, чмокнул в нос, дог ответил ему поцелуем в губы.

Ну-ну, будет, погрозил он ему указательным пальцем с большим перстнем. (Был ли у Вольфа перстень? Читать надо внимательно! Но если читать внимательно каждую книгу, которую ей присылают на рецензию, останешься без куска хлеба.)

Испаньол?

Хозяин собаки бесцеремонно схватил Кольдигеса с ее колен и углубился в чтение. Наглец. Но и в романе этот тип особой вежливостью не отличался. Богач, актер, истерик, извращенец.

Меж тем сидящие рядом четверо мужчин и красивая блондинка с множеством золотых украшений, кольца в ушах, цепочки, браслеты и черное платье с большим вырезом на груди, – говорили между собой по-испански.

Вас смущает Эммануэль? – обратился к Марте хозяин собаки.

Нет-нет!

Вас смущаю я?

Нет-нет.

Если смущаю, скажите. Куда вы держите путь?

Он отложил книгу в сторону.

Марта объяснила – к подруге, на день, в тихий дом на самом берегу моря, оттуда в Стокгольм, из Стокгольма домой. Где у нее семья. Муж и двое взрослых детей. Есть и внучка, ей полтора года. Марта показала фото.

О, вы Марта, которая изменила мужу! Браво! – похлопал он по суперобложке, – а как пирог, вы успели спечь пирог?! Это автобиография? Я не обижу вас, если скажу, что это говно собачье?

Это пародия. (Не пора ли ей заткнуться?)

Меж тем навязчивый попутчик поднял собаку за передние лапы, поставил их себе на колени.

Пуэбло! – позвала его красотка.

Пуэбло, – представился он, – я совершенно схожу с ума от Эммануэля, совершенно схожу с ума.

Это ваш пес?

Нет, что вы, если б он был моим… Только ради Эммануэля я живу с этой женщиной, – указал он на красотку, – она знает, чем меня привязать к ее юбке.

Хельсинфор. Все встали как по команде и вышли. Марта спросила красотку, как добраться до парома.

Следуйте за нами, – велела она, – только прибавьте шаг.