Вечный sapiens

Иными словами, дон Хуан сделал с Кастанедой прямо противоположное тому, что стараются сделать с больным в психиатрических клиниках – расщепил ученику сознание. Причем старик даже не скрывал, что творит. Синоним измененного состояния сознания в индейском понятийном аппарате – «сдвиг точки сборки». Так вот, шаман признался, что для некоторых людей этот сдвиг проходит безболезненно, и рассудок постепенно возвращается в норму. А у некоторых крышу сносит навсегда после первого же «погружения». Причем целью магических тренировок является как раз расшатывание «точки сборки» или, говоря моим языком, слом всех предохранителей.

Кастанеда обеспокоился:

«– А что происходит с людьми, у которых точка сборки потеряла свою жесткость?

– Если они не воины, то думают, что начали терять рассудок, – ответил дон Хуан, улыбаясь. – Так же, как ты в свое время подумал, что начал сходить с ума. Если же они воины, они знают, что становятся безумными, но им все равно. Ты знаешь, что быть здоровым и означает, что точка сборки неподвижна. Когда она срывается, это значит буквально, что ты чокнулся.

Далее дон Хуан сказал, что для воинов, у которых сдвинулась точка сборки, открыты две возможности. Одна состоит в том, чтобы признать себя больным и вести себя, как сумасшедший, реагируя эмоционально на те странные миры, свидетелем которых ты становишься из-за этого сдвига. Другая – оставаться бесстрастным, незадетым, зная, что точка сборки всегда возвращается в свое исходное положение.

– Ну а что, если точка сборки не вернется в свое исходное положение? – спросил я.

– Тогда эти люди потеряны, – ответил он. – Они неизлечимо безумны…»

При этом хочу заметить, что выбраться из наркотрясины транса, которая начала тебя затягивать, тяжело. Не зря старый индеец говорил Карлосу, что «противиться зову нагваля невозможно». Ибо он дает кайф, аналогичный наркотическому.

Что же это творится, граждане? Зачем сходить с ума здоровому человеку? И какой вообще смысл писать 12 книг о галлюцинациях? Ну, Кастанеда еще ладно, но Никонову-то зачем трансовые видения объявлять параллельной наукой, ведь они у каждого свои, а наука стоит на сравнениях. Сколько показывает этот прибор? 12,5 вольт. Согласен? Да. А ты согласен? Да, согласен. А ты? И я согласен, но чуть-чуть внесу поправку: стрелка немного недотягивает до риски, поэтому 12,49!.. И вот после того, как мы согласовали наши видимости, мы можем говорить, что мы их объективизировали. То есть признали реальными. Наука – это повторяемость результата.

А как можно объективизировать явную кажимость – галлюцинации? Никак…

Что ж, вы абсолютно правы, и никакой цивилизации, а тем более системного знания на разных глюках не построишь. Вот если бы «галлюцинации» были у всех всегда одинаковые, тогда ощущения «экспериментаторов» можно было бы назвать воспроизводимостью результата, на чем стоит наука. Стандартные галлюцинации можно было бы, например, трактовать, как «проникновение в иные миры». Но ведь они как сны – у каждого свои… Как можно построить на этом согласованную картину мира?

Однако толтеки построили согласованную картину мира! Построили теорию, которую я и называю «параллельной наукой». Потому что они видели одно и то же – вот в чем парадокс. Рассмотрим это на примере снов.

Как известно, сон со сновидением – разновидность транса. И потому толтеки не могли пройти мимо такого подарка природы. Некоторые люди пытаются овладеть искусством управляемых снов. Для этого существуют разные способы. Мой друг Валера Чумаков тоже интереса ради начал было с этим экспериментировать. Он скачал из Интернета какую-то методику и по ней стал заниматься. Для начала приучил себя, проснувшись утром, записывать сны. Потом научился просыпаться после сна ночью и кратко, буквально в несколько слов записывать содержание сна, чтобы не забыть. Для этих целей на его тумбочке возле кровати всегда лежали блокнот с ручкой. Во время бодрствования Валера приучился несколько раз в день спрашивать себя: «А не сплю ли я?» Потом он научился не просыпаться, поняв, что спит и видит сон. Он научился ходить в сновидении, куда ему хочется, разговаривать с людьми на те темы, которые его интересуют, и хватать женщин за сиськи. А потом все это резко бросил. Почему?

– Знаешь, летать во сне прикольно, это на самом деле здорово, – ответил Валера. – И действовать как активный персонаж сна, выстраивая линию сюжета, неплохо. Правда, не очень интересно, поскольку другие персонажи сна тебе отвечают то, что ты хочешь. Но ужас в том, что я заметил крайне неприятную вещь – эта практика стала отрицательно сказываться на психике. Я начал как-то неадекватно реагировать, ухудшилась память, стал все забывать. Слава богу, что я это вовремя спохватился! Бросил – и все нормализовалось…