Вечный кролик

– Вокруг трутся всякие недостойные самцы, и я бы хотел, чтобы у вас с Конни был шанс. Я знаю, что она тебя любит и всегда любила, и она захочет, чтобы ты отправился домой с ней. Она будет этому рада, и я буду рад знать, что она в хороших руках.

Он протянул лапу, и я вернул ему пистолет.

– Я пятнадцать лет работал на Крольнадзор, – сказал я. – Я помогал им в их чудовищных делах. Я не хороший человек.

– Но ты доказал, что можешь им быть, – сказал Док, – вот что важно. Ты снял вину с Констанции, и тысяча кроликов сохранили свои жизни. Ты исправился, Питер. Не каждому это дано. Считай, что тебе повезло.

Мы подошли к круглой двери молельни Лаго.

– Ладно, – сказал он, – вот здесь нам и понадобится твоя помощь.

– Ты хочешь, чтобы я обратился к Большому Кроличьему Совету? – сказал я. – И попытался в последнюю минуту заключить какую-нибудь сделку? Я могу передавать сообщения между вами и Сметвиком, и, пожалуй, у меня даже есть кое-какие соображения.

– И в мыслях такого не было, – сказал он, почему-то сочтя мои слова забавными. – Кролики гораздо умнее тебя пытались и потерпели неудачу на этом поприще. Ты здесь не для того, чтобы помочь нам, спасти нас, повести нас к свободе или как-то еще поделиться своей мудростью. Никаких заезженных до дыр клише про «гоминида-спасителя» сегодня не будет. Спасибо, но нам своих проблем хватает.

– Тогда что я должен делать?

Док открыл дверь молельни. За ней оказался просторный зал, внутри которого находилось примерно двести кроликов – все они были стариками, детьми или просто инвалидами. Также там затесалась кучка людей, но Пиппы среди них не было. Столы были составлены в пять рядов по семь в длину, и в центре каждого находилась большая стопка разрезанного хлеба. Перед каждым рабочим местом на столах стояли упаковки маргарина из одуванчиков, а в воздухе витали сплетни на английском и кроличьем.

– Ты будешь готовить сэндвичи, – сказал Док. – Важно, чтобы перед нападением все поели.

– Вы привезли меня в колонию, чтобы делать сэндвичи с огурцом?

– Каждый вносит свой вклад по своим способностям. Кроме того, у нас почти закончились салфетки. Нельзя подавать сэндвичи с огурцом на тарелках без салфеток[67]. Так просто не делается.

Я открыл коробку, которую мне дал Лэнс, и действительно, она была доверху забита салфетками. Красивыми. Белоснежными. Ажурными.

– Здравствуйте, мистер Нокс, – сказал Кент, который, похоже, был здесь главным, – вы можете заняться нарезанием огурцов. Это гораздо удобнее делать, когда у вас есть пальцы – даже без больших вы намного ловчее нас. Мы можем резать, но не тонко, а секрет по-настоящему вкусных сэндвичей с огурцом заключается именно в этом.

Я повернулся, чтобы попрощаться с Доком, но он уже ушел. Думаю, он специально исчез тихо. Наш разговор завершился, и мы достигли взаимопонимания. Мне было не суждено ни увидеть его снова, ни узнать, что с ним случилось. Скорее всего, он встретил свою смерть с бо#льшим мужеством, чем я когда-нибудь смогу найти в себе. Я занял место рядом с девушкой, у которой тоже не было больших пальцев. Она вежливо кивнула, дала мне острый нож, и я начал резать, хотя и не без труда. Я лишь недавно потерял пальцы, и это был первый нож, который я держал в руках с тех пор, как с меня сняли арест.

– А вы подготовились, – с улыбкой сказала она.

– Простите?

– Поварской колпак надели.

Позже я узнал, что мы были одной из двадцати шести рабочих групп, готовивших сэндвичи с огурцом – любимый перекус кроликов в моменты неопределенности, когда нужно было успокоить нервы. Морковки ели чаще для удовольствия и в качестве повседневной пищи, а листья одуванчиков, когда хотели просто поболтать – в качестве аналога чашки кофе со слойкой. Редькой спасались от похмелья, пастернак ели, когда нужно было набраться сил, а репу, когда в кладовке больше ничего не оставалось. И они пили чай галлонами, но его готовил кто-то еще.

Я работал полтора часа и нарезал, наверное, несколько сотен огурцов. Готовые сэндвичи, посыпанные солью и с отрезанными корками, отправлялись к кроликам-официантам, которые клали их на подносы и курсировали туда-сюда между нами и бойцами. Мы работали несколькими сменами, так что всем удалось выйти наружу, сказать защитникам пару слов в поддержку и попрощаться. Доходившие до нас вести не сулили ничего хорошего. В воздухе было замечено множество дронов, и кто-то видел дополнительные единицы артиллерии, которые заняли позиции и остались ждать в боевой готовности. У главных ворот сосредоточились танки и бульдозеры, а пехота выстроилась за танками на случай, если у кроликов окажется оружие, о котором они не знали. И везде впереди всех стояли лисы, сотни и сотни ворчащих, воющих и фыркающих от предвкушения убийц, превратившихся в кровожадный ковер рыжей ненависти.