Вечный кролик

Кролики всегда с трудом отличали людей друг от друга. Цвет волос, кожи, одежда, походка, украшения и голос им в этом немного помогали, но чаще всего они просто действовали наугад. А во время исследований восемьдесят два процента кроликов не смогли отличить Брайана Блессида[12] от одетой ему под стать гориллы.

Установление личности отдельных кроликов с самого начала представляло непростую задачу. Сканеры отпечатков пальцев не работали, поскольку подушечки их лап были жесткими и кожистыми, а анализ ДНК оказывался бесполезен, потому что кроличий генофонд был плачевно мал. Взрослых самцов, побывавших в нескольких пистолетных дуэлях, можно было распознать по уникальному расположению дырок от пуль в их ушах. Некоторые даже шутили, что они похожи на IBM-овские перфокарты. Но в большинстве своем подростки, самки и не дравшиеся на дуэлях самцы выглядели почти одинаково. Любого кролика, задержанного полицией или Крольнадзором, – неважно, произошел он от диких или от лабораторных, – нужно было изолировать от других, потому что, как только они оказывались среди себе подобных, их становилось невозможно отличить друг от друга.

Но далеко не все люди были неспособны замечать тонкости кроличьей физиогномики. Тоби, я и другие – никто точно не знал, сколько нас, – обладали генетической аномалией, позволявшей нам различать кроликов почти так же хорошо, как сами кролики различали друг друга. Как вы уже, наверное, догадались, Тоби и я были вовсе не простыми бухгалтерами на службе Крольнадзора. Мы были важной частью его механизма. Официально наши должности назывались так: «Специалист по опознаванию кроликов», но внутри Крольнадзора нас называли просто опознавателями. Как ни странно, эту способность люди находили в себе достаточно поздно. Я сам понял, что у меня есть такой дар, лишь когда обратил внимание на кролика, игравшего вместе с Патриком Стюартом главную роль в спектакле «В ожидании Годо». Я вспомнил, что уже видел его раньше, в 1982 году. Он играл пажа в одной постановке с Лес Деннисом, где тот изображал вдову Твенки. После этого мне также вспомнилась реклама, обещавшая «головокружительные карьерные возможности» всем, кто мог отличать кроликов друг от друга. Я связался с Крольнадзором и прошел у них тест на сравнение кроликов, после чего служба безопасности тщательно проверила мое прошлое, дабы убедиться, что у меня не было «нездорового доброжелательного отношения к кроликам». Так меньше чем за две недели я сменил профессию и из сортировщика почтовых отправлений (посылок) переквалифицировался в опознавателя Крольнадзора. Если честно, мне не очень-то хотелось работать в Службе по надзору за кроликами, ведь лепорифобом я никогда не был. Но меня подкупил высокий оклад и пенсия в размере последней зарплаты в будущем. И самое важное: эта работа была надежной. Я мог опознавать кроликов до тех пор, пока их нужно было опознавать, то есть, как всем тогда казалось, вечно.

Поэтому восемь часов в день, пять дней в неделю, Тоби и я сравнивали фотографии кроликов, которым по какой-то причине понадобилось подтвердить их личность. Причин было множество: устройство на работу, получение водительского удостоверения, задержание, бракосочетание, смерть, заявление о страховом случае, смена места жительства, судебные тяжбы, сбор сведений. Чаще всего проблем не возникало, поскольку кролики либо знали, что мы их отслеживаем, и поэтому не пытались подменить свои личные данные, либо просто были честны по природе своей. Однако иногда нам попадался кролик, пытавшийся притвориться каким-нибудь другим ушастым. Между собой опознаватели называли таких Миффи.

Я вошел в систему и начал работу. Передо мной начали парами возникать изображения под заголовками «Сравнить» и «Оригинал». Я вводил вероятность того, что это был один и тот же кролик: сто процентов в случае, если я в этом уверен, ноль – если это точно разные кролики, ну и промежуточные значения в случае сомнения. У меня это хорошо получалось. Сейчас я мог опознать Миффи с точностью в девяносто два процента, а когда начинал – всего лишь в шестьдесят шесть процентов. Но никакой точной науки в этом не было. Всякий кролик, получавший менее семидесяти пяти процентов, отправлялся к другим опознавателям, а потом все оценки обрабатывались алгоритмом, который и выносил итоговый вердикт[13].

– А вот и чай, – сказал Куницын, вернувшийся с кружками. – Внимательно смотрите в свои мониторы, ребята, мы перехватили множество разговоров, где упоминается Ниффер. И хотя мы понятия не имеем, о чем речь, судя по возрастающей интенсивности передвижений, творится что-то неладное. Будьте бдительны.