Вечный капитан

На счет старшего брата он точно врал. Князь Жоффруа де Виллардуэн рассказал мне, что Филипп, маркграф Намюрский, отказался участвовать в семейной разборке, но предложил убежище любой из проигравших сторон. Этот маркграф нравился мне все больше и больше. В отличие от его брата Роберта.

— Если получится договориться с болгарским царем, с той стороны и начнем наступление, — сказал я. — Сможешь пробиться туда со своим отрядом?

— Конечно, смогу! — легко заверил Роберт де Куртене.

— Пришлю тебе весточку, — также легко пообещал я.

Охота закончилась удачно, если не считать одного неприятного инцидента. Агнесса захотела сама убить волка легким копьем, специально сделанным для нее, и попала в собаку. Впрочем, такое иногда случалось и с бывалыми охотниками-мужчинами. Когда свора собак рвет извивающегося волка, трудно понять, где кто.

Вернувшись с охоты, я вышел в дворцовый сад, где в беседке, увитой виноградом, сидела княгиня Жаклин в окружении придворных дам, своих ровесниц. Они все вышивали. Что именно — не понял, но ткань была шелковая, алого цвета, а нитки золотые. Скорее всего, что-нибудь для храма.

— Как поохотились? — вежливо поинтересовалась княгиня, продолжая вышивать.

— Убили десятка два волков и одну собаку, — ответил я. — Собака на счету Агнессы.

— От нее всем достается, — пожаловалась на невестку Жаклин.

— Извини, что отвлекаю от изготовления такого прекрасного предмета, но ты обещала мне показать свой сад. Боюсь, что другой возможности воспользоваться твоей любезностью у меня не будет, — сказал я.

Ничего она не обещала, только обмолвилась один раз, что у нее в саду растут прекрасные розы. Княгиня поняла, что с ней хотят поговорить с глазу на глаз, и сразу отложила вышивку.

— Я с радостью покажу тебе сад, — любезно произнесла она.

Розы у нее, наверное, красивые. Оценить в полной мере я не смог, потому что они только начали распускаться. Зато в этой части сада нам никто не мешал говорить.

— Роберт предлагает мне помочь ему вернуться на трон, — сообщил я княгине.

— Это будет трудно, — дипломатично произнесла она.

— Нет ничего невозможного, — сказал я — Но стоит ли в это ввязываться?!

— А что он тебе пообещал? — полюбопытствовала Жаклин.

— Половину трона, — ответил я и добавил: — Хотя мне не нужен и целый.

— Алике писала, что ты отказался быть королем, — произнесла теща с нотками осуждения.

— Я отказался быть королем на день, — поправил я. — Точно также не хочу быть полуимператором на полдня.

— Тогда тебе нет смысла ему помогать, — сказала она.

— Не совсем. В войне всегда есть смысл для нападающего: не победим, так пограбим, — поделился я.

— В Латинской империи уже нечего грабить, — сообщила княгиня.

— По большому счету, да, — согласился я. — Но дело даже не в этом. Мне показалось, что Роберт приносит несчастье всем, кто ему помогает.

— Ты знаешь, я думала о нем тоже самое! — радостно сообщила княгиня Жаклин. — У меня предчувствие, что он принесет беду в наше княжество.

— Если с ним самим что-нибудь не случится. Он ведь любит выпить, а лестницы у вас крутые. Хорошо, если в этот момент рядом с императором будет надежный «друг», поможет ему, — сказал я, глядя ей в серые глаза, у уголков которых на висках были лучики морщинок. — А то греческие врачи, если им мало заплатить, скорее добьют больного, чем вылечат.

Она улыбнулась одними губами и произнесла с нескрываемым злорадством:

— Да, греческие врачи любят деньги.

Женщины предпочитают убивать долго, чтобы насладиться эмоциями жертвы. Они ведь эмоциональные вампиры.

Когда мы возвращались к беседке, княгиня Жаклин произнесла:

— Моей младшей дочери больше всех повезло с мужем.

Видимо, раньше у нее была противоположная точка зрения.

— А мне — с тещей, — сварганил я ответный комплимент, хотя мое мнение о ней осталось прежним.

7

К побережью Трапезундской империи я наведался только на следующий год. Собирался отвезти захваченную возле Кипра добычу к Днепровским порогам, там перегрузить на ладьи, а потом сделать еще одну ходку к южным берегам Черного моря, но воевода Увар передал через капитанов ладей, что намечается поход на Владимир-Волынский. Тамошний князь Даниил решил расширить свои владения за счет Пинских князей. Поскольку Даниил был Мономаховичем, каждый уважающий себя Ольгович должен был воспрепятствовать этому. Так считал Увар Нездинич. Пришлось мне вернуться в Путивль, чтобы княжество не оказалось случайно втянутым в ненужную мне разборку. Я ведь на самом деле не Ольгович, мне по барабану эта старая свара между двумя ветвями Рюриковичей. Поход на Даниила и не состоялся, так что до весны я занимался решением хозяйственных вопросов, которые возникали в несметном количестве, стоило мне вернуться в Путивль. Непонятно было, как они решались, а они успешно решались, когда я находился в походах?!