Вечный капитан

Положили мы сотни полторы утигуров. Видимо, аланы настолько привыкли побеждать со мной почти без крови, что счет один к десяти считают не очень хорошим.

47

Я лежал на попоне на опушке рощи, смотрел, как какой-то крылатый хищник, то ли ястреб, то ли орел, кружил в небе, высматривая добычу. Плавность его полета завораживала. Рядом дремал пес. Изредка он дергал лапами, будто бежал, или жалобно, совсем по-щенячьи, скулил. От него сильно воняло псиной. Вокруг нас отдыхала половина херсонцев и треть отряда аланов. Остальные бойцы были или в дозорах, или в балке, охраняя трофеи и пленных. Отара овец, голов около тысячи, паслась между рощей и балкой. Предстояла вторая часть операции, более сложная. Наверняка утигуры пошлют погоню. Было бы неплохо встретить ее здесь. Мы вместе с овцами и были живцом, который должен заманить утигуров в ловушку. По моим подсчетам пора им уже появиться. Всё-таки налегке скачут.

Ну, вот, про волка промолвка, а волк и в хату. Ко мне скакал алан из дозора.

Не дожидаясь его доклада, я встал и скомандовал:

– По коням!

– Едут! – выдохнул подскакавший дозорный.

На его лице играла чумовая ухмылка, будто накурился конопли. Все кочевники балуются ею. Сядут в юрте, насыплют конопли на горячие камни, надышатся – и устраивают местный вариант передачи «Вокруг смеха». Однако в походе такого себе не позволяют. Да и кончились, скорее всего, прошлогодние запасы, а новый урожай не скоро будет.

Поскольку на вопрос «сколько их?» обязательно получу максимально точный ответ «много», громко спрашиваю по-другому:

– Их больше нас?

– Больше, – отвечает авар и смотрит на меня так, будто ждет остроумную шутку.

– Тем больше добычи нам привезут, – отвечаю громко, чтобы подбодрить бойцов.

Оказывается, именно такую шутку от меня и ждали – все начинают ржать.

– Поехали! – отдаю приказ и первым трогаюсь в сторону овец.

Авары ловко объезжают отару с боков, чтобы овцы не разбегались, а херсонцы подгоняют ее сзади. Всем приказано не оглядываться, но изредка то тот, то другой боец посмотрит через плечо, не настигают ли утигуры. Не должны. Они в пути с утра. Кони уже притомились, так что скачки устраивать утигуры не будут. Хотя месть многих лишала разума.

Мы добрались до балки без происшествий.

Я, подождав, когда всех овец сгонят вниз и проедет последний всадник, спросил засевших в кустах двух аланов:

– Видели их?

– Да, – подтвердил один. – Дозор из пяти человек появился, но, заметив вас, сразу спрятались.

– Переходите на дальнюю точку, – приказал я им.

Пусть разведка утигуров подкрадется с этой стороны и оценит ситуацию. Или пусть всем отрядом без разведки нападут сходу, о чем с дальней точки и предупредят нас дозорные. Впрочем, я сомневаюсь, что утигуры сразу ломанутся в атаку.

Внизу в балке суетились у костров аланы, херсонцы и несколько пленных женщин, помогавших им готовить ужин. Остальные женщины и дети находились внутри приготовленной заранее загородки у южного склона. Стреноженные лошади, наши и трофейные, паслись у нижнего выхода из балки. Туда же отогнали и овец. Животных там стало так много, что занимали все пространство от склона до склона, внезапно с той стороны не нападешь.

Я отдал Буцефала молодому алану, чтобы отвел на пастбище и стреножил там, и сел у костра рядом с Гоаром и Гунимундом, на всякий случай натянув тетиву арбалета и положив под руку колчан с болтами. Остальные бойцы тоже делали вид, что не ждут нападения, но не отходили далеко от назначенного им «номера» в засаде на склонах. Если утигуры все-таки нападут прямо сейчас, наш отряд мгновенно скроется в вишняке и начнет оттуда вести обстрел.

Командирский бронзовый котел был самый большой, литров на двадцать. В него влезает целый баран. Я привез котел Гоару из Константинополя. На боках барельеф в виде сражающихся всадников. Четыре сюжета, четыре фазы боя: скачут друг на друга, замахиваются мечами, подняв коней на дыбы, один пронзает другого, а потом уводит на поводу трофейного коня. Котел снизу закоптился, и кажется, что кони по брюхо в черной воде. Бойцы терпеливо ждут, когда сварится баранина. Кроме Гарика. Каждый раз, когда молодая, лет тринадцати, и довольно симпатичная утигурка с волосами, заплетенными в несколько тонких косичек, помешивает мясо большой деревянной ложкой с длинной рукояткой, пес встает и внимательно следит за ее действиями, а когда она отходит, опять ложится. И Гоар внимательно следит за девушкой, но интерес у него другого плана.

– Бери ее в жены, – тихо говорю ему. – У отважного воина должно быть много жен и детей.

Гоар смущается. Аланы очень деликатны в вопросах секса, семейных отношений. Моя раскованность в первый год нашего знакомства шокировала его, но со временем привык, начал относиться проще и ко мне, и к деликатным вопросам.

– Сначала надо победить утигуров, – произносит он.

Как говорят одесситы, кто-то бы стал спорить, а я разве буду?!