Вечный кайф

Халик — правая рука Ахмеда, предводителя азерской мафии, держащей южный рынок и торгующей там героином. Южный — это наркоязва города. Там в месяц распродается до кило «белого». Ментовку местную наркомафиози с потрохами купили. К нам подъезжали, предлагали и отдел на содержание взять, машины купить. Что угодно предлагали. Сам Ахмед приезжал. На Романова вышел. И начал его грузить, что азеры с милицией всегда хорошо жили. «Лучше людям вообще хорошо жить, потому что у всех жены, дети». И выкладывает моему начальнику про него все — его домашний адрес, закрытый телефон, данные на членов семьи. Романов — человек спокойный, но в ухо ему заехал. Шеф только с виду хлипкий, а так был кандидатом в мастера по боксу. Тут я подоспел. Ствол ко лбу и лекцию прочитал, что и Ахмеда, и его родню многочисленную перебьем, если на наши семьи «наезды» будут. Подействовало. Больше Ахмед ближе чем на километр к нашей конторе не подходил.

— Как Халик пережил задержание? — спросил я.

— Он обиделся. И возмутился, — Арнольд улыбнулся. — Мы его в отделение притаскиваем. Он нахохлившийся, как воробей, вдруг заявляет: «Что за жизнь, да! В день по две сотни баксов зарабатываю. Участковому дай. Патрулю — дай. ГНР — дай. А еще кушать надо… Ну что делать-то будем?» И на нас глядит, на понятых. Потом начинает перечислять, тыкая в меня, дядю Асю и Князя пальцем: «Тэбе — тысячу баксов. Тэбе — тысячу». Тут понятые обиженно завопили:

«А нам?» Он: «А вам по пятьсот хватит…»

— Дело возбудили? — спросил я.

— Возбудили, — кивнул Асеев. — Чего мне это стоило!

— Не думаю, что местное отделение будет надрываться, чтобы дело в суд направлять, — вздохнул я. — Там они все на азерских деньгах поднялись. Надо, чтобы управление дело взяло.

— Лучше было бы, — согласился Асеев.

— Думаю, мы с Романовым следаков из управы напряжем. Сядет Халик.

Затренькал на столе телефон. Арнольд взял трубку.

— Да, это ОБНОН. Из двенадцатого отделения? Что там? Что?! — Арнольд покачал головой и включил громкоговоритель.

По кабинету разнесся голос:

— Говорю, вашего кадра на улице омоновцы повязали со шприцом из-под героина. Говорит, агент Рок.

— Так и говорит? — переспросил Арнольд.

— Да.

— И чего он еще говорит?

— Ох, чего он только тут не наговорил, — вздохнул звонивший. — Я думаю — то ли он с Луны свалился, то ли это я наркотиками обкололся.

— Про мэрию и взятки говорил?

— Ага?

— Про подкоп под зоопарк?

— Говорил. И про колумбийскую наркомафию. И про банки, где наркоденьги моются. Еще заявил, что он секретный агент ОБНОНа. Под Карлом Карловичем работает. Кто это хоть такой?

— Это типа Деда Мороза.

— И бумагу какую-то идиотскую показал с печатью… Что с ним делать?

— Дайте по морде. Я за ним сейчас заеду, — Арнольд выключил телефон и поднялся. — Ну дает, — покачал он головой.

— А вы чего хотели, клоуны? — воскликнул Асеев. — Тоже мне, Жванецкие.

— Да ладно, — махнул рукой Арнольд. — Все в порядке. Появился он минут через сорок. Он гнал перед собой пинками Рока. Ухо у наркомана было красное, он поскуливал и держался за него.

— Слушайте, ну хоть вы ему скажите, — проскулил Рок, обращаясь ко мне. — Чего дерется-то?

— Поделом, — произнес я. — Ты чего секретное задание кому ни попадя разглашаешь? Зачем про Карла Карловича каждому встречному говоришь?

— А чего, нельзя?

— Нельзя… На зарплату тебя хотели взять, теперь тысячу раз подумаем.

— Я тут работаю на вас день и ночь. Жизнью рискую. А вы… — Рок всхлипнул.

— И чего ты наработал? — спросил Арнольд.

— Пошушукался. Узнал, на кого Утютин работал.

— Откуда это ты узнал?

— Я же всех знаю. С людьми общаюсь. Шила в мешке не утаишь.

— И кто его хозяин?

— Таджик.

— Какой таджик?

— Моджахед.

— Абдуламон Муртазов?

— Абдуламон, — кивнул Рок. — Ваша правда. Все складывалась. Я вспомнил оперативную информацию, полученную от Волоха о партии наркотика, которую завозит Муртазов. Дешевый наркотик. Наркотик с проблемами. Значит, от него люди загибаются, да? Пока все сходится.

— Значит, Тютя получал от таджика порченый героин, — задумчиво произнес Асеев.

Муртазов был главным авторитетом у таджиков-наркодельцов. Героин он гнал с родины.

— Выйди, — кивнул я Року. — На лестнице постой. Рок послушно вышел и застыл у дверей. В коридоре было пусто. Рабочий день давно закончился. Только у нас тут — шум, веселье, потеха. Веселая жизнь у ОБНОНа. К ночи начинается.

— На лестнице постой. И дверь закрой! — крикнул я.

— Я чего, подслушивать буду, что ли? — обиженно заворчал Рок, но исчез.

— Надо этого басмача брать, — сказал я.

— На чем? — спросил Асеев. — Он сам не торгует. У него «шестерок» для этого дела полно. А «шестерки» против него показания давать не будут. У нас руки коротки.

— Будем брать по беспределу, — хлопнул я ладонью по столу.

— Три грамма героина на карман, — без энтузиазма произнес Арнольд. — И ствол в придачу… Душу не греет.

— А что ты предлагаешь?! — взорвался я. — Чтобы и дальше люди мерли?

— В принципе таких людей не жалко, — отметил Асеев. — Но это непорядок — факт.