Вечный ястреб

Агнета, проплясав вокруг, приказала им встать. Они отбросили пустые оболочки и поднялись, озирая красными глазами поляну. При виде Асбидага они дружно взвыли. Тостиг шарахнулся назад и упал, Моргас схватилась за руку Драды.

– Этого ли ты хотел, Асбидаг? – спросила Агнета.

– Да.

– Если выпустишь их на волю, они уже не вернутся. Хозяев они не признают. Они рождены от ненависти и будут убивать всех людей на своем пути – и горцев, и аэниров. Этого ли ты хочешь?

– Да, будь ты проклята! Отправь их на север.

– Они бегают где хотят, но я, так и быть, пошлю их на север. Доволен?

– Да.

– Помни же, Асбидаг: сто девственниц к середине лета. Иначе я натравлю псов-оборотней на тебя.

– Не смей угрожать мне, ведьма! – загремел он.

Агнета, хихикая, указала на север, и жуткая стая умчалась во тьму.

Асбидаг пнул сапогом чей-то сморщенный труп. Кость проткнула кожу, и вождь залился громовым хохотом.

– Над чем смеешься? – спросила его Агнета.

– Над ним. Это Аниас, сын моего брата Касты. Вчера я назвал его пустоголовым, а теперь у него и тело пустое, не только башка.

– Чем эти твари живут? – спросил у колдуньи Драда.

– Тем же, чем и ты, господин мой. Они дышат и поедают пищу. Это древние чары, отменные – им научил меня один надирский шаман в другом времени.

– Но кто же они теперь, люди или собаки?

– Ни то, ни другое. Или, если хочешь, то и другое вместе.

– Есть ли у них душа?

– А у тебя она есть?

– Теперь уже нет, – ответил Драда, глядя на останки семерых воинов.

Первую добычу стая убила в ту же ночь, тихо пробираясь по сосновым лесам на северо-запад. Вожак задрал голову, раздул ноздри и свернул на восток.

Там прятался в пещере с двумя дочерьми молодой горец из Хестена. В ночь разгрома они сумели бежать и встретили в горах фарленского разведчика, который велел им идти на Валлон. Старшей дочке было одиннадцать, младшей шесть, и отец ее нес на руках. Переходы они совершали ночью. Сегодня они, обессиленные и голодные, заметили на юге аэнирское войско и заночевали в пещере.

Отец спал, когда нагрянули оборотни, и умер без боя – он даже закричать не успел, увидев перед собой оскаленные клыки.

Старшая девочка Ярика схватила сестренку и бросилась вон, но звериные когти впились ей в спину. В последнее мгновение своей коротенькой жизни она успела выбросить сестру из пещеры. Малютка с криком свалилась в кусты, вскочила и побежала, слыша, как воют позади страшные звери.

Оборотни поели и улеглись спать рядом с остатками дичи. На рассвете они, не совсем еще сытые, вышли наружу.

Вожак стал на четвереньки, обнюхал землю, принюхался к ветру и повел стаю по следу ребенка.

Маггриг был вне себя. Час назад Касваллон преспокойно заявил ему, что кланы будут сражаться совместно, а командовать сводным войском будет он, его зять. Маггриг ушам своим не поверил. Они вели этот разговор наедине, в крошечной келье одного из друидов.

– У меня свои планы, – сказал вождь Паллида.

Касваллон, опасавшийся худшего, перевел дух.

– Я знаю, тебе тяжело с этим смириться, но подумай как следует. Кланы понесли огромнейшие потери. У меня около четырех тысяч бойцов, у тебя восемьсот. Даже вместе нас будет меньше, чем в одном аэнирском крыле.

– Это мне понятно, но почему командовать должен ты? Разве у тебя есть опыт? Великие боги, ты всю свою жизнь ни за что не желал отвечать! Воздаю тебе должное: ты привел нас сюда, и наши женщины с детьми теперь в безопасности, но для хорошего воеводы этого мало.

– Хорошему воеводе нужна холодная голова.

– Паллидами командовать ты не будешь, – прорычал Маггриг.

– Давай внесем в это дело ясность. Ты находишься на фарленской земле, под защитой Фарленов. Если ты не признаешь меня вожаком, завтра тебе со всеми своими людьми придется уйти.

– Куда это?

– Куда хочешь. Те, кто останется, будут повиноваться мне.

– Неужели ты способен прогнать женщин и детей с острова, чтобы аэниры их перебили?

– Можешь не сомневаться.

– Что с тобой сделалось, Касваллон? Ведь ты всегда был мне по душе. Ты хоть и отличался от всех остальных, всегда оставался горцем. А теперь ты готов принести мой народ в жерт–ву своему честолюбию.

– И кто же это говорит? На Играх ты заключил с Лариком военный союз при условии, что воеводой назначат тебя. Ты исходил из того, что в Паллиде воинов больше, чем в Хестене. Не кажется ли тебе, что этот довод по-прежнему остается в силе? Если я тебе уступлю, уйти придется Фарленам – они не захотят подчиняться тебе.

– А Паллиды, по-твоему, станут тебе подчиняться?

– Да.

– Почему? Что в тебе такого особенного?

– Женившись на твоей дочери, я породнился со всем вашим кланом.

– Ладно, – помолчав, сказал Маггриг, – я готов исполнять твои приказы, пока они не вызывают у меня возражений.

– Нет. Мы соединим руки, и ты присягнешь мне как воеводе. Вручишь мне свою жизнь, как воины твоей дружины вручили тебе свою.

– Ну уж нет! Не бывать этому!

– Скажи тогда своим, что вы покидаете остров.

Маггриг вылетел из кельи, отыскал Интоша, и они ушли в рощу, подальше от темного дома друидов. Лорд-ловчий в бурном потоке слов излил свой гнев на зятя, Фарленов, друидов и на Единого Бога, который привел их сюда.