Вечный ястреб

Вожак, к изумлению Гаэлена, на куст даже не смотрел, как будто его, куста, не существовало вовсе.

Аэнир, стоявший так близко, что Гаэлен видел только его штаны и высокие сапоги со шнуровкой, внезапно свалился в траву. Гаэлен вздрогнул, но сдержал крик. Враг лежал, обратив мертвые глаза прямо к нему, кровь из его горла стекала в землю.

Затем мертвец внезапно пополз назад – это Касваллон, как оказалось, тащил его за ноги в лес. Когда оба скрылись, на поляну с мечом в руке вышел последний аэнир и позвал:

– Аста! Иди сюда, Карис убит.

– Никто к тебе не придет, красавчик, – ответил ему Касваллон.

Воин обернулся и ринулся в атаку. Касваллон посохом, как копьем, двинул его в живот и стукнул по голове другим наконечником. Оглушенный аэнир попытался встать, но сильная рука ухватила его за волосы и ткнула лицом в корявый ствол старого дуба. Аэнир вновь повалился наземь.

* * *

Онгист чувствовал, как ему вяжут руки, но сопротивляться не было сил. Он потерял сознание и пришел в себя, когда уже взошло солнце. Голова болела, во рту стоял привкус крови. Пошевелившись, он обнаружил, что привязан к дереву.

Тут же рядом сидели двое, которых он выслеживал ночью, мужчина и мальчик – не иначе горцы, хотя мальчика он как будто уже где-то встречал.

– Вижу, ты снова с нами, – сказал взрослый. – Как звать?

– Онгист, сын Асбидага.

– Я Касваллон из Фарлена, а это мой сын Гаэлен.

– Почему ты меня не убил?

– Люблю, когда сразу берут быка за рога. Не убил, потому что не пожелал. Ваш отряд разведывал что-то на землях Фарлена. Вам, наверное, приказывали не попадаться никому на глаза или убивать тех, кто вас обнаружит – в таком случае вы не справились ни с тем, ни с другим. Однако вы взяли нас в кольцо, и оно продолжает сжиматься. Тебя я оставлю здесь. Когда тебя найдут, скажи своему вожаку, чтобы уводил вас отсюда подобру-поздорову. Еще до конца дня я созову фарленских охотников, и тогда уже никто не уйдет живым.

– Сильно сказано, – произнес аэнир.

– Сильно, однако правдиво. Я, заметь себе, слыву в Фарлене человеком мягкосердечным, самым никудышным из воинов, между тем двое ваших убиты, а ты связан, что твоя куропатка. Смекни, что будет, если я напущу на вас двести наших бойцов-молодцов.

– Что такое ваши две сотни – да и две тысячи, если на то пошло – по сравнению с могуществом аэниров? Вы точно сухие листья на пути лесного пожара. Ваш Фарлен – полудикий сброд без короля и без войска. Вот тебе мой совет: пошлите своих старшин к господину Асбидагу в Атерис и заключите с ним мир.

– Я передам нашим старшинам это мудрое пожелание – авось они и согласятся с тобой. Когда твои найдут тебя, идите на юг, это самый короткий путь из Фарлена.

Пленник смачно плюнул.

– Посмотри на него, Гаэлен. Он из народа аэниров, наводящих страх на весь мир, но при этом такой же человек, как и все. От него воняет, в голове у него водятся вши, его империя построена на крови невинных. Ночью ты убедился, что эти страшные воины в бою не так уж страшны. Они мастера только убивать женщин да насаживать на копья детей.

Теперь Онгист узнал этого парня. Тот самый мальчишка, которого Асбидаг проткнул копьем у ворот Атериса. Онгист, закусив губу, промолчал. Тостиг рассказал им, что парень дополз до гор и что его подобрали двадцать вышедших из засады горцев. Асбидага обеспокоил этот рассказ.

– Хочешь убить его, Гаэлен?

Онгист без страха встретил полный ненависти взгляд мальчика.

– Я вижу, мы оставили на тебе свою метку. Как тебя теперь называют – Кровавый Глаз или Рубец?

Парень молча, с той же ненавистью смотрел на него.

– Тебе что, и язык вдобавок отрезали? – насмехался Онгист.

– Да, хочу, – повернулся Гаэлен к отцу. – Но не сегодня.

Отец и сын, не оглядываясь, ушли с поляны, а Онгист остался поджидать своего брата и других воинов. Они пришли уже после полудня, освободили его, поставили на ноги. Онгиста одолевало головокружение, братья Тостиг и Драда поддерживали его с двух сторон.

– Что случилось? – спросил Драда, старший из трех.

– Горец провел нас. Убил Асту и Кариса.

– Знаю. Мы нашли их тела.

– Он велел нам уходить из Фарлена. Сказал, что поднимет охотников.

– Дельный совет, – усмехнулся Драда, а Тостиг пробормотал:

– Асбидаг прогневается.

Онгист сердито потер ушибленный висок. Тостиг, самый здоровенный из них, с желтой косой и сломанными зубами, был в то же время самым осторожным, не сказать бы трусливым. Онгист его презирал.

– Каков он собой? – спросил Драда.

– Высокий, – пожал плечами Онгист. – Ловкий. Хороший боец. Уверенный.

– Тогда к его совету надо прислушаться. Ты не пытался его раздразнить?

– Пытался.

– А он что?

– Улыбался, ничего больше. Я сказал, что аэниры сотрут их с лица земли. Советовал идти к Асбидагу и просить мира. Он ответил, что передаст своим старшинам мои мудрые речи – и только.

– Проклятие, мне это не нравится, – пробормотал Драда. – Самый опасный враг тот, кто не поддается гневу.

Онгист с ухмылкой обнял его за плечи:

– Ты у нас известный мыслитель. Кстати, мальчишка, которого он назвал своим сыном – тот самый, кого наш отец подколол у ворот города.

Драда выругался.