Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Подобное несовпадение жизненных установок разума и реальности было настолько страшным, что нервная система Госсейна испытала шок, выключившись на какую-то долю секунды. Комната закружилась, предметы поплыли. Он качнулся. Но приступ кончился, и разум вернулся к нему в тот же миг. Он ощутил пол под ногами, вдохнул прохладный воздух. Еще не до конца оправившись от шока, он в полубессознательном состоянии подошел к столу и сдернул простыню на пол.

XIV

По предположениям Госсейна труп должен был сгореть до неузнаваемости. Так и оказалось, однако лицо не пострадало. Вероятно, они не стреляли в голову, чтобы не повредить мозг. Тело, почти разорванное автоматными пулями на части, раздробленные кости и обгоревшее месиво выше колен нельзя было узнать. Но лицо осталось нетронутым. Выражение его было спокойным, как будто, умирая, Госсейн не испытывал ни страха, ни боли, ни отчаяния. Даже чуть заметный румянец на щеках сохранился. Несомненно, были приняты меры, чтобы тело не разлагалось. Вдоль черепа он заметил аккуратный распил. Было непонятно, оставлен мозг в черепе или вынут.

Услышав какое-то движение сзади, он выпрямился. Постепенно через глубокую отрешенность вновь начала пробиваться в сознание окружающая действительность. Секунды понадобились, чтобы узнать звук, отвлекший его от изучения тела, — по каменному полу шуршали резиновые колеса. Это, конечно, Икс. Он оглянулся, наполненный уверенностью в себе, готовый к любым неожиданностям.

Он посмотрел на чудовищного урода, запаянного в пластик, равнодушным взглядом — и только потом увидел вошедших вслед за ним: красавец Харди, цинично улыбающийся Торсон, Патриция между двумя охранниками, взволнованная, с вопросом, застывшим в глазах.

— Итак, — громким басом и очень серьезно начал Икс. — Думаю, что вы, Госсейн, еще не придумали, как вы помешаете нам отправить ваше второе тело туда же, где лежит первое.

«Речь нельзя отнести к блестящим, — подумал Госсейн, — зато каждое слово соответствует истине». К сожалению, он не был уверен, что физическое уничтожение этого тела не приведет к его окончательной смерти и что где-то есть третье, в котором он мог бы возродиться.

Икс нетерпеливо махнул пластмассовой рукой.

— Довольно болтать. Приведите жену Прескотта и крепче держите Госсейна.

Четверо охранников ухватили Госсейна за руки, а трое других ввели Амелию Прескотт. Тяжелое дыхание женщины, растрепанные волосы, красное лицо и связанные руки — все это говорило о ее положении красноречивее слов. Она пыталась что-то сказать Госсейну, но лишь беззвучно шевелила губами: ее рот был закрыт прозрачным пластиком. Поняв, что не может ничего сказать, она пожала плечами и грустно улыбнулась. Даже в этом униженном положении она держалась с достоинством.

Икс не сводил глаз с Госсейна, пластмассовый купол его головы блестел.

— Внимательно выслушайте меня, — сказал он. — Мы начинаем войну, подобной которой человечество еще не знало. В нашем распоряжении десять тысяч звездолетов, сорок миллионов солдат, гигантские заводы по выпуску вооружения и техники. Но все это — лишь малая часть сил империи, самой могущественной во всей вселенной. Госсейн, мы обречены на победу. — Он перевел дыхание. — И все-таки мы предпочитаем застраховаться от каких бы то ни было неожиданностей. И мы предлагаем вам — личности неизвестной — одно из самых высоких мест в структуре, которая будет управлять Солнечной системой. Однако, — продолжал он, помолчав, — в нашем сотрудничестве не будет смысла, если вы не оцените ситуацию реально. Мы должны убивать. Мы должны быть жестокими, Госсейн. Ничто не убеждает людей с такой очевидностью, как насилие.

На секунду Госсейну показалось, что Икс говорит об Амелии Прескотт, и он почувствовал, как слабеют ноги. Но быстро понял, что Икс имеет в виду нечто иное.

— Убивать? — спросил он. — Кого убивать?

— Примерно двадцать миллионов жителей Венеры, — ответил Икс. В своем инвалидном кресле он выглядел кошмарным навозным жуком из пластмассы. — Вы, конечно, понимаете, что разница между уничтожением двадцати человек и двадцати миллионов заключается лишь в реакции тех, кто остался в живых. Эту задачу решит пропаганда.

Госсейну казалось, что он падает в бездонный колодец.

— А что вы собираетесь предпринять с остальными жителями Венеры? Их будет не меньше двухсот двадцати миллионов. — Свой голос Госсейн слышал как сквозь туман.

— Террор, — низким басом отозвался Икс. — Жестокий террор по отношению к тем, кто осмелится на сопротивление. История доказывает, что прежде чем управлять толпой, ей надо отрезать голову. Голова венериан — коллективная, значит, необходимо массовое уничтожение. — Он нетерпеливо махнул пластмассовой рукой. — Все, Госсейн, хватит, — резко сказал он. — Решение за вами. Вам будет обеспечена огромная власть, вы сможете проводить любые реорганизации. Но раньше мы подготовим для этого почву. Ну как? Согласны?