Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Не объясняя, кто же был второй человек, которого он хотел привезти с собой, он прошел, хромая, в гостиную и сел. Стивенс старался как можно более незаметно рассмотреть его. Он пытался представить себе, как он выглядел до того, как в него выстрелили. Танекила Смелый, несгибаемой воли капитан испанского судна семнадцатого века, которому было несколько сотен лет. Это казалось нереальным, потому что этот человек чувствовал себя несчастным и загнанным в угол. Все это и должно быть нереальным.

Таннахилл посмотрел в пол, глубоко вздохнул и сказал:

— Должен признаться, Стивенс, прошлой ночью вы из меня выудили больше, чем я собирался хоть кому-то рассказывать. Более того, я ощущаю необходимость рассказать вам больше.

Он замолчал и выжидательно посмотрел на Стивенса, который покачал головой и сказал:

— Я могу только повторить — я исхожу из ваших интересов.

Таннахилл продолжал:

— Я скажу вам кое-что, что я собирался хранить как глубочайший секрет. — Он на мгновение замолчал, а потом произнес: — Стивенс, я помню, как я был в гробу.

Стивенс молчаливо ждал. Ему казалось, что одно оброненное слово может все испортить. Таннахилл заметил:

— Мне лучше поторопиться, пока нас не прервали.

В нескольких словах он рассказал, как его вытащили из больничной кровати, умчали на космическом корабле куда-то очень далеко, похоронили заживо, а потом вернули в больницу.

Таннахилл замолчал, в большой гостиной воцарилось молчание. Стивенс поколебался мгновение, а потом спросил:

— На каком этаже вы были? В больнице?

— Когда я уже проснулся, я был на пятом. А до этого не знаю.

Стивенс, нахмурившись, кивнул:

— Это можно проверить. Интересно, опускали ли вас именно с пятого этажа. Как им в этом случае удалось это сделать?

Ему очень хотелось спросить и о космическом корабле, но в свете того, что он знал, ему это казалось слишком опасным. Он почему-то почувствовал облегчение при мысли о космических кораблях, но ведь и так эта группа бессмертных могла владеть достаточно совершенной техникой, чтобы опередить весь мир. Он понял, что еще верит всему, что ему рассказала Мистра.

Звук подъезжающей машины вывел его из состояния задумчивости. Машина повернула на дорожку, и было слышно, как она сбавила скорость, карабкаясь вверх по пологому холму, который вел прямо к дому. Стивенс вопросительно взглянул на Таннахилла, который торопливо объяснил:

— Когда я был в Лос-Анджелесе, я нанял детектива. Это, должно быть, он. Как много я могу ему рассказать?

— Детектив! — произнес Стивенс. Этого он ожидал меньше всего и почувствовал разочарование. Это, кажется, действительно доказывало, что Таннахилл говорил правду, — но разочарование нарастало. Он осторожно ответил на его вопрос безразличным тоном:

— Зависит от того, что он из себя представляет.

Машина уже остановилась. Зашуршал под ногами гравий, послышался звук шагов по ступенькам. Зазвенел звонок.

Через мгновение перед Стивенсом стоял человек небольшого роста, но крепкого телосложения.

— Билл Риггз? — переспросил Стивенс.

— Билл Риггз, — подтвердил человек с усыпанным веснушками лицом.

Такое имя не забывалось. Они обменялись рукопожатием, стоя в нерешительности какое-то мгновение, и Риггз сказал:

— Вам придется потратить пару минут, чтобы узнать, что я из себя представляю.

Таннахилл кивнул, Стивенс остался безразличным. Он рассеянно слушал, как Риггз рассказывал о себе. Он пытался сосредоточиться, когда Таннахилл повернулся к нему и спросил:

— Ну, что вы думаете, Стивенс?

Стивенс спросил в свою очередь:

— Вы знали мистера Риггза до того, как наняли его?

— Никогда в жизни не видел его.

Получалось, что Риггз — никак не связанный с местными событиями человек, который может оценить их объективно. Если бы ему удалось найти того, кто написал Хаулэнду записку, это было бы очень кстати.

— Я думаю, — сказал Стивенс, — что вам лучше обо всем ему рассказать.

Таннахилл согласился, видимо, без всяких колебаний. Он прервал рассказ только для того, чтобы попросить Стивенса пересказать содержание записки, которую прокурор округа показал ему. Когда он начал рассказывать о том, как позднее обнаружил, что дата его исчезновения из больницы совпала с датой похорон Ньютона Таннахилла, в голосе его послышались колебания, но он все же рассказал об этом.

Когда Таннахилл закончил, Риггз спросил:

— А как насчет отпечатков пальцев?

Стивенс заколебался. Если то, что сказала Мистра, правда, то возможно отпечатки пальцев будут кстати. Он сказал:

— До сих пор ничего не обнаружено.

Риггз кивнул и сказал:

— Если дело дойдет до суда, постарайтесь, насколько только это возможно, избегать этой истории с потерей памяти. Это в общем-то обычная вещь, но в деле об убийстве это все звучит страшно подозрительно. — Неожиданно он переменил тему. — Ну, ладно, думаю мне пора браться за дело.

Он уже пошел к двери, потом опять повернулся к ним.

— Я, естественно, порасспрашивал о вас в городе, понятное дело, очень осторожно и аккуратно. Я узнал, что Таннахиллам принадлежит четверть всей территории Калифорнии, но еще я выяснил, как вы и говорили мне, что в Альмиранте вас практически не знают.