Вечный Данж #7

— И за Карамэль Зимин! — добавили за другим столом.

— Лучше бы помогли с восстановлением жилищ, пропойцы, — фыркнула Кара.

Исследовав питейный зал, я быстро нашел небольшой закуток, за которым скрывалась группа хайлевельных авантюристов. Досмотр показал мне название пати, так что ошибиться невозможно.

— Господа… и дамы, позволите к вам присоединиться?

— Ого, какие люди! — откликнулся худощавый мужик, расплывшись в широкой улыбке, сделавшись похожим на джокера. — Как мы можем отказать знаменитому Лорду Зимину?

Часть дам уселись за соседний стол. Мы с Танше присоединились к Истребителям. В баре обреталось лишь пятеро из группы: тот, кого я окрестил Джокером, высокий темный эльф с повязкой через глаз, который сразу стал для меня «Пиратом», огромный молодой шкаф — «Бугай», зыркающая исподлобья рыжая гнома с таким же рыжеволосым гномом по-соседству. Возможно, брат и сестра. Будут «Рыжая» и «Рыжий», значит.

— Работенка няклевывается, народ. Интересно? — оскалилась Танша.

— Что надо делать? — лениво откликнулся джокер.

— Мочить демонов! — заявила темная.

— Тогда вы пришли по адресу! — расплылся в жуткой широкой улыбке лидер Истребителей.

Глава 9

[Алантри Зимин]

Распорядок жизни рабыни-горничной-авантюристки оказался весьма насыщенным. Гному использовались для самых разнообразных работ, в том числе и для весьма унизительных. Таких, которые Ночная Ведьма отказывалась исполнять даже под страхом смерти. Собакомуды вели себя нагло, ни во что ни ставя знаменитого Мейстера Ордена. Первый раз, когда Гоцхель дали ей ведро с тряпками и отправили драить туалеты особняка, Алантри отказалась наотрез. Тогда Ведьма во второй раз потеряла сознание от боли ошейника. Решительное Сознание помогало сохранить свои секреты и даже при большом желании было возможно избежать принуждения к интиму, но уборка сортиров являлась обычным делом для прислуги.

В следующий раз, когда ей снова приказали, и боль от ошейника начала нарастать, Алантри смирилась и отправилась заниматься уборкой. Присматривать за ней отправили щенка по имени Янтарная, которая оказалась весьма въедливым надсмотрщиком, так что филонить у Ведьмы не вышло.

В первый раз Алантри скрючило от боли, когда она узнала о причастности мерзавца Зимина к исчезновению Богини. Она не знала, было ли это правдой, а также не понимала, каким образом смертный мог так насолить Великому Божеству Ночи, однако звучало убедительно. У Богов имелись свои довольно запутанные правила, так что Эри-Летту не имела права напрямую отдавать приказы Ордену. Ну а, учитывая, как мерзкий человечишка раздражал ее, то он мог действительно выбесить кого угодно.

Ведьма иногда представляла, как вырывает его еще бьющееся сердце прямо на глазах дочери, которая не пожелала спокойно помереть. Провал с нападением на Шантри словно бы подвел некую черту в сплошной череде неудач. Потеря божественной силы серьезно ударила по Ведьме. Если раньше она считала себя практически полубогиней, то теперь снова стала жалкой смертной. Рабский ошейник довершил полный разгром Мейстера Ночи, к словам которого прислушивался сам Владыка. Идиот, нет бы обустроил себе покои ближе к выходу из Цитадели. Глядишь, и успел бы выбраться.

Глядя на главу клана, она никак не могла взять в толк, как столь юный, самоуверенный, раздражающий, гадкий, сволочной, похабный и наглый человечишка сумел стать избранником Бога, сколотить весьма доходную Гильдию Крипторов, заполучить классы монстров с достижениями монстров, при этом спокойно обосноваться прямо в центре Эллингаста. Подземелье иногда поступает дико несправедливо.

Первые дни Ведьме было очень тяжело. Но постепенно боль от утраты Избавления стала затихать, превращаясь в ноющий шрам на сердце. Из плюсов ее нынешнего положения можно было отметить нулевую ответственность. Если раньше ей приходилось принимать участие в жизни Ордена, приказывать новичкам, участвовать в проповедях и решать скучные хозяйственные вопросы, то теперь все, что ей требовалось — это исполнять приказы участников клана Зимин.

Если в первые дни Гоцхель внимательно следили за тем, чтобы Ведьме всегда находилось занятие, то вскоре стали относиться не так строго, и у Алантри появлялись свободные часы. Особняк большой — в нем легко можно было схорониться от алчущих глаз.

Больше всего раздражал приказ три раза в день ходить в церковь и замаливать свои грехи. Как будто Ведьма в чем-то грешила. Алантри всегда следовала заветам Ордена, старалась не подводить Богиню. С чего бы ей стыдиться за свои действия? Иногда с ней ходила Шантри, иногда она отправлялась в одиночку. Церковь, как ни странно, стала местом отдыха для Ночной Ведьмы. Здесь ее не донимали приказами и не издевались. К тому же один симпатичный гном-пастор, кажется, положил на нее глаз. Было бы забавно совратить его и наставить на путь Ночи, украв у Эона.

Однажды, возвращаясь в особняк из церкви на улице Алантри столкнулась со смутно знакомым ей зверолюдом.

— Госпожа Ведьма?! — пробормотал он шокировано, рассматривая ее. — Во что это вы одеты…