Вечный человек

— Мои родные места похожи на те, что вокруг базы, — сказал Джим. — Родился я в больнице в Денвере, но моя семья жила в Эдмонтоне. Там я и вырос. Каждый мальчишка в пять лет хочет стать пограничным пилотом; я вот так и не расхотел. Я прошел все тесты и попал сюда.

— А братья или сестры у тебя есть?

— Нет, я единственный ребенок, — важно заявил он.

Важность была напускная; но он не учел своей новой способности к детальным воспоминаниям. Он снова стал ребенком, снова был дома, в горах. Снова представлял, каково было бы играть с братом или сестрой. Он всегда воображал брата или сестру помладше. Джим вспомнил с мучительной ясностью, как совсем маленьким объяснял маме, что будет очень хорошо заботиться о братике или сестричке, пусть только она родит ему одного или двоих. Только годы спустя он понял, что желание его было несбыточным по медицинским причинам: обстоятельства его собственного рождения не позволяли матери иметь еще детей. Тогда, в детстве, он понял только, что расстроил ее своим вопросом.

— Мы жили в окрестностях Эдмонтона, — сказал он Мэри. — Мой отец был металлургом и специализировался на добыче металла из воды. Он занимался консультированием и все время уезжал куда-то на другой конец света.

— Они до сих пор там живут? — спросила Мэри.

— Они оба умерли, — ответил Джим. — Отец погиб из-за несчастного случая во время подводной инспекции. У него отказал кислородный обменник на дыхательной маске. Через пару лет после этого мама попала в автокатастрофу. Однажды вечером она возвращалась из Эдмонтона домой и слетела с дороги. Полиция предполагала, что на нее могли наехать и другой водитель столкнул ее с дороги под откос, но они так никого и не нашли. Дядя помог мне поступить в кадетский корпус.

— Извини, я не знала, — прошептала Мэри. — Тебе пришлось нелегко. Мои родители оба еще живы.

— И откуда ты? — спросил он.

— Лос-анджелесский комплекс, — ответила Мэри. — Вообще-то мы из Сан-Диего. Мои до сих пор там живут.

— Здорово, — отозвался Джим, — можешь ездить к ним, когда захочешь.

— Но не езжу, — заметила она. — У нас в семье все сами по себе. Я еле дождалась, когда получу стипендию и уеду в Бостон, в колледж. Хорошо хоть, что они меня отпустили.

— А почему бы им тебя не отпустить? — удивился Джим.

— Почему? А я была еще несовершеннолетняя, — ответила она рассеянно. — Я закончила школу в пятнадцать. Но для своего возраста была крупная и взрослая. Не просто вела себя по-взрослому — я выросла с двумя независимыми взрослыми и сама была независимой и взрослой с тех пор, как научилась ходить. И у меня все хорошо получалось. Что бы ты ни делал, спорю, что могу научиться делать это лучше.

— Ладно, — ответил Джим, — поуправляй-ка «ИДругом» без двигателей.

— Ой, — сказала она и рассмеялась, — верно. Ты прав, я говорю глупости. Я знаю, что со мной трудно иметь дело. Я всегда всех стараюсь победить.

— Не так уж с тобой трудно, — возразил Джим и чуть не добавил: «в последнее время», но вовремя остановился.

Она секунду помолчала, потом сказала:

— Спасибо.

— За что? — удивился Джим. — Я просто констатирую факт. Погоди — приборы показывают, что впереди что-то есть.

— Не вижу... а, да, теперь вижу. Думаешь, это опять лааги?

— Все может быть. Давай-ка не будем подходить ближе и посмотрим, двинутся ли они. Времени у нас полно.

Они подождали, но световая точка со слабым ореолом вокруг нее не трогалась с места. Джим настроил на нее приборы, чтобы получить предупреждение, как только она сдвинется.

Прошло шесть часов, и приборы не обнаружили никакого движения. Джим повел «ИДруга» по кривой от диаметра, не упуская наблюдаемый объект из поля зрения. Потом он снова настроил локаторы и стал ждать.

Прошло еще шесть часов, но объект по-прежнему не двигался. Джим был озадачен.

— Ничего не понимаю, — сказал он Мэри.

— Может, он просто хочет переждать нас и будет сидеть там, пока мы из любопытства не подойдем на расстояние выстрела?

— Никогда не слышал, чтобы лааги проявляли такое терпение и вообще вели себя подобным образом. Они обычно либо нападают, либо убегают и никогда не колеблются.

— А что если приборы ошибаются, — заметила Мэри, — и это вовсе не корабль лаагов, а что-то похожее, и оно здесь для того, чтобы сбить нас с толку?

— После того как мы полтора столетия наблюдали за лаагами? Тоже бессмыслица какая-то.

— Тогда, наверное, придется подойти и посмотреть, — сказала Мэри.

— Да, наверное, ты права, — согласился Джим. — Что бы это ни было, подойдем поближе и посмотрим.

Начали они с того, что отошли еще дальше от диаметра, так чтобы приборы не фиксировали объект. Потом Джим проложил курс обратно, примерно под прямым углом к их первоначальному курсу на сближение.