Вечный бой

Солдаты принесли стаканы и чайники. "Значит, разгона не будет", - с облегчением решил Шатров. И окончательно в это поверил, когда увидел лицо вошедшего генерала. Рокотов был веселый, оживленный, от утренней сухости не осталось следа. Он помахал рукой - садитесь, мол, не вставайте, и с любопытством оглядел комнату.

- Хорошо, уютно, - сказал он Ячменеву.

Когда все расселись, полковник Кандыбин сказал:

- Товарищи, я думаю, вы не будете возражать, если мы очередное собрание нашего общества проведем на этот раз в среду. Член Военного совета хочет послушать нашу беседу, но до субботы ждать не может.

Офицеры негромко заговорили. Конечно, они не возражали. Каждому было ясно, генерал хочет сам во всем убедиться.

Однако обстановка опять складывалась невыгодно для молодых офицеров: не успели толком подготовиться, рассчитывали на субботу. Как и опасался Шатров, традиционный обзор дневника не состоялся.

- Кто вел записи за эту неделю? - спросил Кандыбин.

- Я, - сказал Антадзе и встал. - Должен был вести я, - пояснил лейтенант, - но не знал, что собрание будет сегодня, - смущенно закончил он.

- Ну ничего, я посмотрю старые записи, - согласился генерал, принимая от Антадзе "гроссбух". - Солидная книжечка, без обеда не поднимешь! пошутил Рокотов.

- Мы поэтому и собираемся всегда после обеда, - вставил Савицкий.

- А вы попейте чайку, - гостеприимно пододвинул чашку Ланев. Туркмены говорят: "Чай не пьешь - где силы возьмешь?"

- С удовольствием. - Генерал принял чашку. - Вам бы самовар завести. Чай из самовара особенно вкусен.

- Боимся, - пробасил Ваганов, - обвинят в патриархальности.

- А вы купите электрический самовар, вот и будет на уровне времени. Генерал засмеялся: он прекрасно понял, на что намекал Ваганов.

В следующую получку обязательно в складчину купим.

Пока офицеры наливали чай, Кандыбин листал записную книжку, готовился. Когда все утихли, он сказал:

- Для очередной беседы вы наметили тему "Любовь к военной профессии" и просили меня поделиться своими мыслями. Я тоже не успел изложить на бумаге все, что собирался вам рассказать, и поэтому прошу, товарищи, быть снисходительными, если я буду говорить не очень последовательно.

Несмотря на сделанную оговорку, Кандыбин говорил интересно. Он приводил в пример слова и деяния прославленных русских и советских полководцев, и, что особенно всех заинтересовало, полковник с большим уважением говорил и о присутствующих офицерах. Особенно подробно он остановился на службе лейтенанта Антадзе, который поступил в военное училище не в первый год срочной службы, а прослужив в армии полный трехгодичный срок рядовым.

- В таких труднейших условиях, как наши, товарищ Антадзе, пройдя суровую солдатскую школу, не утратил интерес к военной профессии. Окончив училище, лейтенант Антадзе попросился в родной полк, сюда, в Рабат.

Додик сидел красный от смущения, смотрел куда-то под стол, беспокойно крутил в пальцах карандаш.

Шатров вспомнил, как при первой встрече с Антадзе, когда их познакомил Зайнуллин, он самонадеянно решил быстро опередить в работе этого неброского на вид грузина. Теперь Алексей смотрел на Додика с уважением и хорошей завистью. Да, Антадзе оказался гораздо тоньше, интереснее и умнее, чем можно было предполагать по внешности, под впечатлением минутного знакомства...

Шатров на протяжении всей беседы внимательно следил за Рокотовым. По лицу генерала нетрудно было определить: ему нравится все, что здесь происходит. И Алексей порадовался за Ячменева - не будет у замполита неприятностей!

Участвуя в общем разговоре, Рокотов ставил прямые и злободневные вопросы. Шатрову порой казалось, что генерал, пользуясь удобным случаем, проверяет свои обобщения, ищет ответы на беспокоящие его думы.

Рыжий Ланев, лукаво блестя глазами, попросил:

- Товарищ генерал, у вас много наград, вы бы рассказали нам хотя бы про одну из них. Может быть, мы учтем ваш опыт, а кто-нибудь отличится и тоже орден получит!..

Рокотов улыбнулся. И после небольшой паузы с увлечением заговорил:

- Я расскажу вам про орден. Это был не мой орден.

Шатрову показалось странным - у генерала много своих наград, а рассказывать собирается о чужом ордене. Но в то же время намерение Рокотова вызывало и любопытство: он должен рассказать что-то особенное, необыкновенное,

Генерал поглядел на притихших офицеров:

- Когда разгорелись бои у озера Хасан, я был курсантом военного училища. Все мы тогда с трепетным вниманием следили за событиями на Дальнем Востоке. Каждый курсант готов был в любую минуту лететь к озеру Хасан и бить самураев. - Рокотов улыбнулся: - Разумеется, в мечтах каждый видел себя совершающим подвиги. Но увы! Подвиги вершили другие, а нам посчастливилось только увидеть одного из героев. После окончания хасанских событий участники боев ехали в отпуска, к родным, к друзьям, подлечиться. В наш город приехал выпускник училища старший лейтенант Ястребов. Вот у него на груди был тот орден, о котором я хочу вам рассказать. Командование училища пригласило Ястребова погостить у курсантов.