Вечный бой

— Откровенно говоря, — сказал он, — если вы не свяжетесь с вашими людьми, которыми командуете внизу, в Убежищах, я распоряжусь, чтобы вас казнили в течение часа. Если они не сложат оружие к десяти тридцати, каждый захваченный припп будет казнен. И не пытайтесь со мной препираться. Просто скажите: да или нет?

Лицо крысоподобного коротышки посерело, но присутствия духа он не терял.

— А как насчет данных об экспериментах с приппами? — повторил он.

— Если вы сложите оружие, — пообещал Марин, — приппам будет передана вся информация о результатах допросов по этой теме.

Скаддер молчал. Он сидел, уставясь в пол, опустив плечи. Затем он выпрямился и издал негромкий звук, похожий на приглушенное рычание.

— Ладно, — угрюмо согласился он, — мы сдаемся.

В этой победе слышались отголоски трагедии, и Марин решил про себя, что в будущем постарается уделять внимание этим несчастным существам. Если в этом плане можно было сделать хоть что-то, это стоило сделать.

Но его мысли уже обратились к новому вопросу. Как получилось, что его тело оказалось перенесено из секретной лаборатории Траска в укрытие Скаддера? Он спросил об этом у пленника.

— Мои люди действительно забрали ваше тело из лаборатории, — ответил Скаддер. — Примерно за час до взрыва это было, — он невесело рассмеялся. — Забавно: Траск был в это время у меня в офисе, и я задерживал его, чтобы дать моим людям время обыскать квартиру.

— Но зачем понадобился этот обыск? — спросил Марин. — Вы же не ожидали найти там меня, верно?

Скаддер покачал головой.

— Нет, вы нам ничем не обязаны. Вам просто повезло. Эта женщина — как ее там, Рива Аллен — позвонила мне по секретным линиям; эти линии принадлежат людям, которые стоят за ней. Она целыми днями наблюдала за Траском, а он все время пропадал в своей берлоге. Она была поражена.

— Спасибо, — сказал Марин.

Он испытал огромное облегчение, наконец прояснив все эти обстоятельства.

В этот момент ввели Риву Аллен. Она вошла в помещение походкой, полной достоинства. Женщина выглядела самоуверенной и очень веселой. У нее больше не было необходимости играть содержанку без права регистрации. Взглянув на Марина с ясной улыбкой, она весело проговорила:

— Ну что, любовничек? — и рассмеялась беззаботным смехом.

Марин вопросительно посмотрел на женщин, эскортировавших пленницу. Они могли допросить кого угодно.

— Что-нибудь узнали? — спросил он.

Старшая покачала головой.

— Мы находимся с ней с без пятнадцати девять. Любые наши вопросы, любые методы убеждения, которые мы применяли, не вызывают у нее ничего, кроме этого дурацкого смеха.

Марин спокойно кивнул. Не было никаких сомнений, что здесь он потерпел поражение. Догадка, мелькнувшая у него прошлой ночью, подтвердилась. Химикаты. Скорее всего, состав был спрятан у нее в фальшивом зубе. Чтобы он подействовал, достаточно было один раз сильно сжать зубы. Этот вызывающий смех наркотик был ему знаком. Он полностью лишал человека страха. Угроза смерти и пытки для находящегося под его воздействием были просто смешны. Действие наркотика длилось около суток. И на это время шпионка, приняв его, устранилась от участия во всех событиях.

Неохотно, но твердо Марин приказал:

— Уведите ее. И держите под стражей.

Вошел секретарь.

— К вам лейтенант Дэвид Бернли, сэр, по вашему личному распоряжению.

— Пусть войдет, — сказал Марин.

Глава 37

Молодой Бернли вошел в кабинет — высокий, с массивной фигурой, распиравшей сине-желтую форму. Он вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— Привет, сын, — приветствовал его Марин.

Он слегка устыдился того, как его слова подействовали на парня. Устыдился потому, что, обращаясь к нему таким образом, он преследовал определенные цели. В течение последующего часа ему потребуется преданность особого рода, какую редко можно встретить. Но именно такой преданности отец вправе ожидать от сына. Он заметил, что лицо парня отразило бурлящие в нем эмоции, и понял, что его приветствие возымело должный эффект.

— Привет… па, — пробормотал Дэвид Бернли. — Ты посылал за мной?

— Я очень рад тебя видеть, — сказал Марин. Чувство стыда и вины исчезло. То, что он собирался делать, было столь необходимо, что поздно и смешно было раскаиваться. — У меня есть для тебя очень важное поручение.

— Это большая честь для меня.

Марин заранее решил воздержаться от каких бы то ни было объяснений.

— Пойдем со мной, Дэвид, — сказал он и направился к двери. Затем задержался и обернулся к сыну. — Под твоей командой будет отряд солдат. Не говори им, что ты мой сын.

— Слушаюсь, сэр, — проговорил молодой человек. Его лицо выражало переполнявшую его решимость. Он еще раз отдал честь.

— Я оказываю тебе огромное доверие, — тихо сказал Марин. — Тебе поручается дело исключительной важности.

Дэвид Бернли сглотнул. Но когда он заговорил, то уже полностью овладел своим голосом:

— Можете на меня положиться, сэр.

— Полагаюсь, лейтенант, — ответил Марин.