Вечность после...

Я не могу этого знать. Наверняка знает только он.

- Ты нарочно вчера так рано спать ушла? – спрашиваю.

- Угу, - жуёт пончики в белой глазури.

- Зачем?

- Чтобы, - проглатывает, - у тебя была возможность хорошо подумать.

- Я не спала.

Тут она смотрит с удивлением:

- Ну ты, мать, даёшь! Много надумала?

- Нашла адреса его ресторанов.

- Ясно! – её глаза горят как рождественские огни на ёлке. – Значит, сегодня ресторанный рейд, детка!

- Я думала сама… - неуверенно ставлю её в известность.

- Ни в коем случае! Такие проекты в одиночку не выполняются!

- Я бы хотела в этот момент побыть с собой наедине, - не сдаюсь.

- У тебя будет такая возможность! Я умею исчезать, когда нужно. А когда нужно, я всегда знаю!

Это правда. Что и доказал вчерашний вечер и не только он.

Через час мы готовы. Решили начать с ближайших, а они, по стечению обстоятельств, более новые.

Во всех трёх не оказалось никаких надписей на стенах.

Но вот в четвёртом мы нашли то, что искали:

Help me up.

Help me.

Help…

Just call me!

Помоги мне подняться.

Помоги мне.

Помоги…

Просто позвони!

Самая первая мысль - это его крик, его зов, просьба услышать, обращённая ко мне. Сколько раз я проходила мимо этих его ресторанов, горящих неоном «Только для тебя»? Сотни или тысячи раз отказывала себе в желании зайти и прикоснуться к частичке самого далёкого и самого близкого человека на Земле.

Снова незаметно смахиваю свою слабость.

Сижу с лучшей подругой за удобным столиком у окна и перечитываю раз за разом каждое его слово, обращённое ко мне.

Лурдес молча пьёт мартини, закусывая оливками. Она не задаёт вопросов, потому что она – психотерапевт. Пусть будущий, но, тем не менее, человек кое-что понимающий в жизни, людях, а главное, в их эмоциях и чувствах.

Когда я, в конце концов, всё же прихожу в себя, она спрашивает:

- Это для тебя написано?

- Да, - отвечаю.

Мы снова молчим. Долго молчим, и Лурдес вдруг признаётся:

- Всё-таки невероятный он, этот твой Дамиен!

- Не мой он… не мой… - шепчу и сама себе не верю.

- Ты впервые читаешь это?

- Да. Почему спрашиваешь?

- Потому что в Сиэтле штук двадцать таких ресторанов, в каждом пригороде, почти на каждом углу. Странно, что ты не заметила эту надпись раньше.

Я вздыхаю, и Лурдес осеняет догадка:

- Боже мой… - выкатывает свои огромные карие глазищи, - неужели ты ни разу ни в один из них не зашла?

Отрицательно мотаю головой.

- Чёрт меня дери… Ну ты кремень, мать!

Мы снова долго молчим, и я, не без усилий, всё же решаюсь спросить:

- Думаешь, стоило?

- Конечно, - отвечает, не задумываясь.

- Что, прямо в каждом его ресторане есть эта надпись?

Лурдес делает бровями многозначительное движение, раздвигая их ещё больше «в разлёт», нежели они есть от природы:

- В каждом. По крайней мере, они были там раньше, как и в этих, Ванкуверских. Но в трёх из пяти их больше нет. Наверное, после рестайлинга их не вернули.

Или же они потеряли актуальность для владельца.

Мы едем по следующему адресу и едва успеваем войти в заведение, как я вижу на кирпичной стене строки, горящие ярким белым светом:

Don`t believe in words.

Don`t believe in sounds.

Don`t believe in pictures and images

Don`t believe people.

Trust you heart! Trust it!

Listen to me!

Find me!

Tear me out…

Save me…

Не верь словам.

Не верь звукам.

Не верь образам

и картинам

Не верь людям.

Верь сердцу! Верь ему!

Услышь меня!

Найди меня!

Вырви меня…

Сохрани…

Мы с Лурдес занимаем столик у окна и заказываем еду. Не могу поверить своим глазам, но она плачет. Беззвучно, почти бесслёзно, но плачет – этого не спрятать, как ни старайся. Возможно, не будь её, я бы тоже рыдала. Но у меня слишком большой опыт в сокрытии своих чувств, слишком много практики.

- Твой Дамиен – нечто! – выплёскивает сквозь слёзы, всхлипывает и, не смущаясь, прочищает нос в кафешную салфетку. – Даже мой папенька-романтик до такого бы не додумался!

- Ну, - сухо возражаю, - Дамиен тоже не сам это придумал – украл идею из собственного фильма.

- Ключевое слово – собственного!

- Но сценарий-то не он писал. Этот жест придуман женщиной.

- Чёрт с ним, с жестом, слова-то – его! И адресованы они только тебе! Боже! - всхлипывает, - это так романтично и болезненно одновременно!

Промокнув салфеткой свои покрасневшие глаза, добавляет:

- Жаль только, что в жизни у запретной любви не бывает таких хэппи-эндов, как в книгах.

- Ну почему же, ты – пример счастливой развязки.

- Я – исключение! – восклицает. - «Старший» вмешался, а без него, сами мы бы не разрулили!

Лурдес говорит о своём отце. Каким-то чудом ему удалось встряхнуть семейную доску и перебросить фигуры на «правильные» клетки: Софи вышла замуж за Эштона, у них сейчас медовый год, а Лурдес почти месяц встречается с Антоном. И у них уже состоялся важнейший разговор о том, чтобы жить вместе. Она бы совсем растворилась в своей неожиданной счастливой любви, если бы не командировки её возлюбленного – в такие моменты она едет ко мне «болтать по душам, смотреть кино и пить коньячок».