– Нет, – прикрыв глаза, произнесла я. – Прошло всего несколько дней. Я разберусь.
Выбора иного у меня не имелось. Значит, я обязательно справлюсь. Но уверенности мне не хватало. Уверенность у меня всегда произрастала из знания. Она не рождалась из ничего.
– Флёр, ты не можешь своей силой сомниума вернуть мне воспоминания?
– Нет. – Дэва покачала головой. – Не по моим силам. Изабель Ларак была гениальной, я в полной мере осознала это, лишь когда стала изучать её записи и очень скоро наткнулась на то, что было за пределом моих возможностей. Но с матерью может сравниться разве что дочь. – Флёр повернулась к Сильфе. – Ты отправила ей письмо?
– Да. Сразу же, как только сама получила ворона. Если тот корабль не сгинул в пучине морской, то она должна была получить его. Возможно, она уже на материке. Если так, то сойдёт Айвен на берег в Северных землях, ей незачем направляться на южное побережье к моему ордену. – Сильфа задумчиво подняла взор к небу – её глаза блестели. Глава ордена Западных ветров усмехнулась. – Хотела бы я увидеть её лицо, когда она всё узнала. Хотя с неё станется, Айвен, может, и вовсе не открыла ещё письма. Она хотела начать жизнь, не оглядываясь на прошлое…
Блез, не снимавший своей маски даже среди друзей и хранивший молчание, вдруг склонился к Флёр. Та прислушалась и кивнула. Если теневой даэв в самом деле говорил, то я не услышала и звука.
– Ты ничего не помнишь до того, как проснулась? – сказала Флёр, видимо передав чужой вопрос.
– Ты имеешь в виду, во время сна?
Дэва кивнула.
– Нет. Я в какой-то момент открыла глаза, увидев перед собой человека и отрывками помня некоторые события из лагеря у озера Спокойствия и то, что училась в Академии Снов. В тот момент я ощущала себя лет на восемнадцать. Это странное чувство, знать, что времени прошло немало, но ты помнишь, что ещё вчера ты ходил на занятия… Если Айвен открыла письмо, она направится в Северный орден?
– Наверняка, – кивнула Сильфа. – Если даже всё пройдёт успешно и мы закроем портал в Серый мир. Сделаем то, что никто доселе не делал… – Взгляд Сильфы скользил по кругу, касаясь каждого. Золотые нити в её волосах и браслеты на запястьях блестели в закатных лучах солнца. – Нашему и грядущим поколениям ещё долгие годы предстоит разбираться с последствиями.
– Верно. Но начали это тоже мы, – проговорила я, и мои слова словно утонули в омуте, породив круги на воде.
Эта ночь была первой, когда мы позволили себе полноценный сон. Не пару часов урывками, а отдых под мерное журчание реки. Вода баюкала, временами слышались крики птиц, что врывались в ночную тишину, кружа над водой.
Вдалеке, казалось, был слышен даже крик кукушки. Прикрыв глаза, я ощутила, как усталость неминуемо берёт своё. Затягивает, окутывает, смывая на краткое мгновение собой все волнения, чтобы погрузить в них снова.
Возможно, моё сознание за долгие годы просто привыкло к тому, что если мне снились сны, то они всегда состояли из воспоминаний. Иногда последние искажались, домысливались, но всегда неизбежно несли в себе горе и переживания. Но за долгие годы даже грёзы о смерти моего отца стали почти привычкой – просыпаясь, я научилась избавляться от дум о них. Они не влияли на моё настроение днём и стали частью жизни. Вот только нынешний сон был иным – новым.
Разрозненные отрывки прошлого, которые, словно навесной мост через пропасть, что выкладывался фрагментально из досок.
Мой меч в теле Изабель, кровь, стекающая по Туманному, слова Айвен о том, что я могу успеть. А следом то, как я выхожу из подземелья, едва не сталкиваюсь с даэвами обители, с которыми сражаться не была готова, нахожу лошадь, стоящую за границей территории ордена, скрытую за стеной пышных кустарников.
Белая молодая кобыла, которая узнала меня. И путь на Восток, там, где спустя несколько часов начнёт всходить огненный диск солнца. Он должен был развеять тьму ночи, но не тьму, что постепенно растекалась в моём сознании. Воспоминания уходили, стирались. Если бы не контроль над своими чувствами, выработанный годами, может быть, я впала бы в панику и стала беспомощной гораздо раньше, чем добралась бы до огромного лагеря даэвов, который вырастал посреди леса. Он напоминал собой старый город, где все улицы сходились к главной площади: палатки сосредоточились около шатра, что занимал собой центр просторной поляны, окружённой вековыми деревьями…
Резко проснувшись, я открыла глаза – вокруг была лишь непроглядная тьма. Но стоило моргнуть, и мир обрёл свои очертания. Посмотрела на всё ещё звёздное и тёмное небо, ощущая, как по щекам катятся слёзы. В горле стоял ком. Я подняла руку, накрыв ими собственные глаза. Но это не помогло остановить солёную влагу.
А мысли всё возвращались к сновидению.
Было ли это плодом моего воображения? Или всё же настоящим воспоминанием?