Вечность и Тлен

Когда до полуночи осталось около часа, а солнце не так давно зашло за горизонт, рассыпав по небосводу звёзды, Люций поднялся со стола, на котором царил полнейший беспорядок, – всю деревянную поверхность усеивали прямоугольные листы, изображающие одну и ту же печать. Сложная, со множеством линий, то изгибающихся, словно змеи, то, наоборот, строгих, рисующих острые углы. Люций изучал её уже несколько дней, в будущем собираясь свести время на её создание до нескольких секунд. Пока на каждую уходило не меньше минуты. Но это дело не признавало торопливость, ведь каждая ошибка могла стоить слишком дорого – как минимум нескольких оторванных пальцев.

Див подтянулся, проходясь по комнате и разминая шею. Скользя взглядом по расписанными им самим стенам, по которым вилась виноградная лоза, он с неудовольствием отметил кусочек отпавшей краски. Впервые взять в руки кисть его когда-то побудила собственная мать, предполагая, что это поможет воспитать терпение и усидчивость непоседливому ребёнку. В то время Люций совершенно не воспринял это всерьёз. Моран посчитал, что таким образом мать пытается его наказать. Но вскоре время, проведённое за бумагой с карандашом в руках либо за холстом с красками, на удивление стало приносить ему удовольствие.

У Люция получалось создавать нечто прекрасное и замечать то многообразие оттенков, которое остальные, казалось бы, не видели. Сыграл свою роль природный талант, доставшийся ему от матери. От Ребекки он унаследовал многие черты, возможно, от неё он даже получил больше, чем от отца.

Решив, что чуть позже восстановит рисунок, Люций подошёл к окну, глубоко вдыхая свежий прохладный воздух. Солнце успело уйти за горизонт, и настал глубокий вечер. Время, когда некоторые уже успевают лечь спать, а по территории Академии Снов ходят патрули. Но под конец второго года обучения любой ученик успевал изучить окружающие земли так тщательно, что ускользал от дозора без труда. Тем более многие даэвы из солидарности предпочитали не замечать нарушителей.

Около минуты задумчиво рассматривая перешёптывающиеся кроны деревьев, Люций, быстрым движением уперевшись руками в подоконник, выбрался наружу, мягко опустившись на землю. В последние месяцы диву казалось, что окнами он пользовался гораздо чаще, чем дверьми. Всё дело заключалось в расположении спален, двери которых сначала выходили в общий коридор, и лишь после можно было попасть на улицу. Но и там ждала веранда со скрипучими ступенями. А Моран не то чтобы скрывал свои вылазки, но привлекать к ним излишнее внимание не желал.

Двинувшись через лес, который на первом курсе показался ему таинственным и требующим немедленного изучения, а теперь ставший обыденным и привычным, Люций вскоре дошёл до лагеря светлых. Сферы с соком глимы обозначали вход, как и бабочки-глашатаи, сидящие в кустах и на стволах деревьев вокруг. Сложив свои небесного цвета, слегка светящиеся в темноте крылья, они являлись самым главным источником опасности. Стоило потревожить – и насекомые разлетятся в стороны красными сигнальными огоньками.

Люций благоразумно обходил их по широкой дуге.

Во многих окнах домов горели сферы поярче. Иногда их заменяли свечи, и тогда свет внутри подрагивал, словно живя своей жизнью. Проходя мимо одного из строений, оставаясь в тени, Люций приостановился. Даэвы внутри разговаривали, и обрывки их беседы доносились до Морана:

– Почему именно он возглавит охоту второкурсников? – спросил див, Люций даже почти узнал говорящего по голосу, вспомнил его лицо, но вот только имя никак не хотело прийти на ум. Видимо, этот ученик не сделал ничего такого, что заставило бы Морана его запомнить.

– А что не так? – недоумевал его собеседник.

– Он же толком не ведёт никаких занятий. И у него нет такого опыта в охотах, как у остальных воинов… Кто вообще ставит кого-то вроде него во главу второгодок? Они же ещё зелёные совсем!

– Мы сами год назад были на втором, – как бы между прочим заметили рядом.

– Эй, это совершенно иное… – небрежно отозвался первый. – Будто небо с землёй сравнил. Наш год обучения изначально был очень сильным. Кого ни возьми, опытный воин. Когда мы выпустимся, нас расхватают по отрядам. Скорее бы уже, а то с тварями только раз столкнулись!

– Ты, кажется, даже меч тогда из ножен не достал…

– Да! А я о чём говорю! Вечно мне не везёт: когда прибываю на зов, уже всё закончено, – в праведном негодовании сетовал див, ударив кулаком по подоконнику.

Люций больше не стал задерживаться, лишь беззвучно фыркнул, вовсе не удивляясь чужому самодовольству, и продолжил свой путь. Когда он достиг домика, где находилась спальня Сорель, то увидел распахнутое окно, под которым, успев прорасти на пару десятков сантиметров, виднелись кустики относительно недавно посаженной мяты. Рядом под мятой на боку лежала опустевшая чашка для подкупа белого ворона, чтобы тот не щипал листики растений. Сара регулярно наполняла посудину вином. Почему-то строгость Сорель не распространялась на распоясавшуюся птицу.