Вечное утро (СИ)

В дверь вошёл высокий дракон — на несколько голов выше Целеи — с чешуёй, глянцево переливавшейся от света огонька, и раскрыл перед ней большую толстую книгу на странице, где лежало перо пишущим кончиком наружу. Преодолев страх и нерешительность, Целея Арвел вписала своё имя в ряд прежних учеников Матери Вод. После этого дракон обнял нашаранку будто родную и повёл её ко двери. Когда Целея вошла в неё, она поняла, что это была входная дверь в храм, и она прошла через проём с улицы вовнутрь. А внутри напротив стены, где раньше было зеркало, поднимались с пола Рарека, Алисара… и Жарегнев, сын Виэнели.

— Ого… — с восхищением посмотрела на него Белояр, поднимаясь. — Нас не только не стало меньше, нас даже прибавилось!

— Что произошло?.. — сын прошлого мирувея и брат нынешней был самым ошарашенным из всех, но встал даже быстрее Алисары. — Я только что был в джунглях Ппльвха и сражался с навом!

— Похоже, ты сражался не слишком успешно, — скривилась Рарека, которая с трудом стояла на лапах. Всё-таки выход из тела в одной реальности и вход в другой не прошёл для неё даром. Впрочем, болящая голова и замутнённый взгляд не помешали ей разглядеть Целею: — А ты где гуляла?..

Целея обернулась назад, но увидела только площадь людского города. Ни зала, ни рослого с книжкой.

— Я просто быстрее закончила, — соврала Арвел, не желая вдаваться в долгие объяснения. — Не волнуйтесь, без вас я бы не ушла. Жарегнев, это ведь ты? Долго объяснять, как мы тебя сюда перенесли, быстрее сказать, зачем. В твоём дворце полный кавардак: Виэнель при смерти, Далезор похищен…

— Я отправлюсь туда и разберусь, — не желая дослушивать, Жарегнев кинулся к выходу, Целея только посторониться успела:

— Мы с тобой!

Четырнадцатая глава: Божий Суд

В бальном зале дворца мирувея, что находился в преддверье тронного, сейчас было очень много благородных драконов. И хотя морской пейзаж с видом на коралловый риф за окном оставался по-праздничному ярким, а воздух был наполнен весёлым гудением органа и бойким боем барабанов, собравшиеся анты понимали, что день сегодня очень серьёзный. Старое деление на варны упразднил лично Перун, но без какого-либо порядка жить, противостоять врагам, а тем более успешно возвращать народу его законные земельные владения попросту невозможно. Поэтому, пока старейшины семей и видные деятели, заслужившие признание чужой кровью, а не своей, коротали время за дверями тронного зала, в самом амфитеатре совещались мирувей Леля, верховная жрица и матер-дия Дива Додола и военачальник Серафим.

Разговоры одних и приятный отдых других оборвали ворвавшиеся взмыленные драконы из охраны:

— Срочно зовите Лель! Жарегнев вернулся!

Музыка оборвалась резко. Из-за органа, сделанного из панциря гигантского краба и отвердевших губок, вышла прежде игравшая на нём Морена, пылая глазами:

— Жарегнев мёртв. Кто посмел выдавать себя за него?

— Тот, кто хочет сорвать мудрый совет, конечно же! — Жива, ходившая по залу с чаркой братины, грохнула сосуд о пол, брызги и осколки разлетелись в стороны. — И посеять смуту в и без того неспокойное время? Где этот самозванец? Ведите его сюда, только не забудьте одеть в кандалы!

— Ни одни кандалы не сдержат пламени потомка Семаргла! — ворвался в зал сам сын Далезора. По сравнению с тем, как он был взбешён, сёстры выглядели просто слегка недовольными.

— Это он, точно он… — шёпотом сказал один князь другому. — Его глаза горят ярче печи! В нём кровь огненного элементаля…

— Или это просто навская иллюзия… — несмело ему ответили, но пресеклись, когда Жарегнев обернулся в их сторону.

Следом за единственным сыном пропавшего мирувея в зал вошли и Целея, Рарека и Алисара. Ошарашенная стража уже не пыталась их задержать, но оружие взяла на изготовку. Жива зарычала бессвязно, Морена многозначительно улыбнулась, предвкушая новую политическую дуэль:

— Ты так давно не навещал нас, брат, что мы думали, что ты погиб. Да ты ли это, в самом деле? Я тебя не узнаю.

— Ответьте мне, сёстры, — рявкнул Жарегнев, как только наступила тишина. — Врут ли нам Боги-Предки, сказав, что вы убили мою мать и похитили моего отца ради власти?

Настрой Морены оказался сбит таким неожиданным заявлением, однако на помощь ей пришла Жива:

— Никто не смеет так громко вопить в этом месте столь откровенную кривду, — произнесла она властно, — и мой старший брат, главный наследник любимого Далезора Феникса, точно не стал бы этого делать. Правда, как он знает, не нуждается в том, чтобы усиливать её истеричными криками. Немедленно уберите прочь эту шайку бандитов и их грязное подобие на светлый образ почившего!

— Врёт он или говорит правду, пусть сами Боги это подтвердят! — вышла вперёд Алисара, словно стремясь защитить Жарегнева от нерешительно надвигавшейся стражи. Жарегнев удивлённо поднял брови, Алисара продолжила: — Где какой-нибудь жрец, чьему слову можно доверять?

— Дива занята боговдохновенным измышлением новых конов об организации жизни, — отчеканил страж из тех, кто охранял вход в тронный зал.