Вечное дерево

Машины роют траншеи, машины поднимают кирпичи, машины возят, машины носят, А люди командуют ими.

Людей мало. Машин много.

Вон из кабины подъемного крана высунулась голова в красной косынке, что-то кричит.

Непонятно! -отвечают парни в измазанных куртках.

- Под стрелой не болтайтесь, глухари!

Парни захохотали.

- Теперь понятно.

"Вот она - передовая", - подумал Степан Степанович, чувствуя тот знакомый душевный подъем, когда, бывало, в дивизию приходила новая техника, новые люди.

Он так задумался, что едва успел отскочить в сторону.

Из-за дома вынырнула машина и, качнувшись кузовом, забуксовала, обдавая его холодной грязью.

"Чего ж дорогу не построят?-проворчал он, стирая грязь с шинели.-Техника лучше сохранилась бы, скорость была бы выше и материалы экономились. Вон сколько их в грязи валяется..."

Степан Степанович в уме тотчас начал прикидывать, как бы он поступил, была бы его воля... "Вот здесь подъезд устроил бы, выезд-там, чтобы машины не сталкивались. Во дворе - кольцо".

- Эй, хлопцы, где тут управление? - спросил он у парней в измазанных куртках.

- Чего-о? - переспросили они недоуменно.

- Командование ваше где?

- Какое еще командование?

- Контору спрашивают, - раздалось с высоты. - Идите туда, товарищ,-красная косынка махнула рукой куда-то в сторону.

Контора оказалась грязно-серым бараком с маленькими окошечками.

Степан Степанович на минуту задержался, посмотрел по сторонам, как бы сравнивая этот барак с новыми, высокими и светлыми домами вокруг. Потом одернул шинель, как бывало перед тем, как войти к генералу, потянул на себя дверь.

В нос ударило табачным дымом. Накрыло шумом, словно волной. Всюду-на скамьях, на подоконниках, у стен и посредине барака-стояли и сидели люди в измазанных телогрейках и резиновых сапогах. Они курили и разговаривали громко, и смеялись, и шутили. Из-за перегородки слышались телефонные звонки, чей-то начальственный басок, пощелкивание счетов, стрекотание арифмометра. Люди не обращали на это внимания. Еже* минутно кто-то выходил или приходил, сильно хлопая дверью, кто-то поднимался и садился и прикуривал от общей спички.

Степан Степанович снова вспомнил войну, командный пункт и точно такое же скопление людей, движение, шум, разговоры, и за всем этим-он знал-существует порядок, дела, задание для каждого человека. Быть может, через секунду кто-то из них поднимется и пойдет выполнять свое дело, как уходили солдаты в разведку, в тыл врага, на ходу передавая товарищам недокуренные папиросы..И снова, как в те далекие дни, он почувствовал себя солдатом - и гордость и радость охватили его.

За тонкой перегородкой, за старым столом сидел сред"

них лет мужчина - начальник участка, как сказали Степану Степановичу. Он был занят разговорами с группой товарищей, которые задавали ему чуть ли не в один голос разные вопросы, и он умудрялся отвечать им, устремляя на каждого, с кем говорил, свои черные глаза.

Он не обратил внимания на приход Степана Степановича. Очевидно, к нему заходили без спроса все, кому нужно было, и во всякое время.

"По крайней мере не бюрократ", - отметил про себя Степан Степанович.

Наконец черноглазый взглянул на него:

- У вас что?

- У меня предложение,-заговорил Степан Степанович и почему-то заволновался, заторопился. - Относительно дорог. Подъезда-выезда... Чтоб не было пробок.

И относительно сохранности техники.

- Конкретно, - нимало не удивляясь, спросил черноглазый и указал ему на стул рядом с собой.

Степан Степанович обратил внимание на то, что стул стоял не напротив, как обычно у всех начальников, а рядом.

- Бумажки листок, - попросил он.

Степан Степанович быстро набросал предполагаемую схему дорог и подал черноглазому. Тот посмотрел на схему и улыбнулся.

- В армии были?

- Так точно. Двадцать пять лет имел счастье.

- Ну что ж, в этом - есть смысл... Вы не из треста?

- Никак нет. Я насчет работы.

- Это к Михееву. Нам нужны думающие люди...

Это напротив.

Степан Степанович поднялся.

- А места есть?

- Что-нибудь найдем. Важно зацепиться,-и черноглазый подал Степану Степановичу крепкую руку.

Михеев оказался солидным рябоватым мужчиной.

Он важно сидел, уложив руки на подлокотники. От посетителей его отделяла свежевыструганная деревянная перегородка, на которой кто-то уже успел-нацарапать свои инициалы.

Хотя Михеев разрешил Степану Степановичу войти, он минут пять не смотрел на него, а глядел перед собой, на какую-то бумагу.

- Н-да,-произнес он, не отрывая глаз от бумаги.

- Относительно работы.

- Специальность?

- Гражданской нет... Я из армии.

- Сами или попросили?

Степан Степанович не понял:

- Что именно?

- Сами ушли или попросили, спрашиваю?

- В отставке.

- Офицер, значит?.. Нужен начальник пожарной охраны.

Степан Степанович хотел возразить, но, вспомнив слова черноглазого "важно зацепиться", промолчал.

- Документы,-потребовал Михеев и впервые оглядел Степана Степановича с ног до головы, как оглядывают вещь, которую собираются купить.

Он долго изучал документы, а Степану Степановичу с каждой минутой все тягостнее было это ожидание, все сильнее подмывало уйти туда, в табачный коридорчик.