Вечная жизнь Смерти

В настоящий момент общее количество людей на борту «Синего космоса» и «Гравитации», включая присутствующих и тех, кто на дежурстве, составляет одну тысячу четыреста пятнадцать. Если голоса «за» достигнут или превысят две трети от этого количества, девятьсот сорок четыре, мы немедленно осуществим всеобщую космическую передачу. Если нет — мы никогда не воспользуемся передатчиком и дадим антенне выйти из строя. Начали.

Чу Янь повернулся к парящей в воздухе красной кнопке и нажал. Кнопка мигнула, и число под ней сменилось с 0 на 1. За ним то же сделали два вице-капитана «Синего космоса». Счет поднялся до 3. Затем голосовали остальные старшие офицеры «Синего космоса», потом младшие офицеры и рядовые — длинной чередой они пролетали мимо кнопки и один за другим нажимали ее.

Кнопка мигала, счет под ней рос. Сердце истории отбивало последние удары, отмеряло последние шаги к точке невозврата.

Когда число достигло 795, кнопку нажал Гуань Ифань. Он стал первым представителем «Гравитации», поддержавшим передачу. За ним последовали несколько офицеров и рядовых «Гравитации», они тоже нажали кнопку.

Наконец число достигло 943, и над кнопкой крупным шрифтом загорелись слова:

Следующий голос «за» активирует всеобщую космическую передачу.

Следующим должен был голосовать рядовой. За ним выстроилась длинная очередь. Рядовой приблизил ладонь к кнопке, но не нажал. Энсин, стоявший следующим, положил на его ладонь свою; затем множество других рук легло поверх.

— Подождите, — сказал капитан Морович. Он подплыл поближе и под пристальным взором собравшихся положил свою руку сверху.

И тогда десятки рук как одна нажали кнопку, и та мигнула в последний раз.

Триста пятнадцать лет прошло с того утра в двадцатом веке, когда Е Вэньцзе нажала другую красную кнопку.

Началась гравитационная передача. Все ощутили сильную вибрацию. Казалось, что она исходит не снаружи, а изнутри тела, словно каждый человек стал дрожащей струной. Музыка этой цитры смерти звучала всего двенадцать секунд, а потом настала тишина.

За бортом корабля тонкая мембрана пространства-времени трепетала под напором гравитационных волн, как волнуется тихое озеро под порывами ночного ветра. Смертный приговор двум мирам полетел сквозь пространство со скоростью света.

Эра Пост-Устрашения, год 2 • Утро после Великого переселения, Австралия

Окружавший ее шум затих, и Чэн Синь услышала голоса, доносящиеся из информационного окна над палаткой мэрии. Один определенно принадлежал Томоко, и еще два — кому-то другому. Чэн Синь находилась слишком далеко, чтобы разобрать, что именно они говорили. Она подумала, что эти голоса несут магию тишины — звуки вокруг девушки ослабли и наконец пропали. Казалось, замер весь мир.

А затем ее затопило цунами людских криков, и Чэн Синь задрожала. Она уже начала привыкать к слепоте, и картины реального мира в ее голове мало-помалу вытеснялись иллюзиями. Среди внезапно разразившегося бедлама ей показалось, что Тихий океан поднялся и поглотил Австралию.

Через несколько секунд Чэн Синь поняла, что толпа ликует. «Чему тут радоваться? Они что, с ума посходили?» Галдеж не убывал, но понемногу возгласы перешли в слова. Одновременно говорило такое множество людей, что картина океана, затопившего Австралию, тут же дополнилась бушующим на нем штормом. В этой суматохе девушка была не в состоянии разобрать что-либо.

Но несколько раз она выхватывала из общего гвалта названия «Синий космос» и «Гравитация».

Постепенно слух Чэн Синь пришел в норму, и она уловила среди шума и гама легкий звук — шаги прямо перед ней. Кто-то остановился возле нее.

— Доктор Чэн Синь, что у вас с глазами? Вы не видите меня? — Чэн Синь почувствовала колыхание воздуха. Наверное, подошедший махал руками перед ее лицом. — Мэр послал меня за вами. Мы возвращаемся домой, в Китай.

— У меня нет дома, — ответила Чэн Синь. Слово кольнуло словно ножом, и ее сердце, потерявшее чувствительность от мучительной боли, тем не менее дрогнуло еще раз. Она вспомнила ту ночь три века назад, когда она покинула родной дом; вспомнила, как встретила рассвет под окнами родителей… Мама с папой умерли еще до Великого Раскола. Они и представить себе не могли, куда бури времени и судьбы забросят их дочь.

— Ну что вы! Все готовятся к отъезду. Мы покидаем Австралию и возвращаемся туда, откуда прибыли.

Чэн Синь подняла голову. Она никак не могла привыкнуть к этой упрямой тьме, стоящей перед широко раскрытыми глазами. Девушка попыталась увидеть хоть что-нибудь.

— Что?

— «Гравитация» произвела всеобщую передачу.

«Но как такое может быть?»

— Разглашены координаты Трисоляриса. Разумеется, это значит, что Солнечная система тоже под угрозой. Трисоляриане уносят ноги. Второй флот поменял курс и мчится прочь от Солнечной системы. Все «капли» исчезли. Томоко объяснила, что больше незачем беспокоиться о вторжении. Мы, как и система Трисоляриса, стали смертельно опасным местом, от которого кто угодно захочет держаться подальше.