Вечная жизнь Смерти

На необработанной картинке система Трисоляриса выглядела совсем непримечательно: белесое пятно, похожее на перышко, едва различимое на черном фоне космоса. Но после обработки и увеличения перед глазами исследователей возникла колоссальная туманность, заняв собой весь экран. С момента трагедии прошло семь лет; значит, сейчас наблюдатели видели то, что происходило через три года после катастрофы. Под влиянием тяготения и углового момента погибшей звезды пучок резких, расходящихся из одной точки лучей превратился в мягко светящееся плоское облако, которое под действием центробежной силы закрутилось в спираль. Над облаком виднелись два оставшихся солнца: одно — как диск, другое, более отдаленное, — как световая точка, распознать которую среди других таких же точек-звезд можно было только по ее перемещению на их фоне.

Пережившие катастрофу звёзды образовали то, о чем мечтали многие поколения трисоляриан — стабильную двойную систему. Но некому было насладиться их светом, потому что около этих звезд не осталось больше ни единого живого существа. Теперь стало предельно ясно, что удар «темного леса» уничтожил лишь одну звезду из трех не только из соображений «экономии», но и преследуя куда более страшную цель: до тех пор, пока в системе присутствуют одна или две звезды, они будут постоянно поглощать материал «облака», при этом испуская мощное излучение. Система Трисоляриса представляла собой сейчас радиационную топку — царство смерти, где невозможны ни жизнь, ни цивилизация. Именно благодаря свечению под действием этой радиации туманность и была так хорошо видна в телескоп.

— Напоминает вид с горы Эмэйшань, — произнес Василенко. — Это в Китае. Луна с ее вершины — просто что-то невероятное. В ту ночь, когда я был там, гора возвышалась над бескрайним морем облаков, которые в свете луны сияли чистым серебром. Очень похоже на эту картину.

Вид серебристого кладбища в сорока триллионах километров от Земли настроил Видналла на философский лад:

— С точки зрения науки, «уничтожение» — не совсем точный термин. Ведь ничто не исчезло. Вся материя, которая там была, там и осталась. То же самое относится и к угловому моменту. Нарушена только организация материи, как при перетасовке карт. Но жизнь — она как стрит-флеш[49]: стоит только перемешать колоду — и прости-прощай выигрыш.

Видналл опять внимательно всмотрелся в картинку на экране и вдруг…

— А это еще что такое?! — Он ткнул пальцем в пятнышко на некотором расстоянии от «облака». Согласно масштабу, оно находилось в 30 а. е. от центра туманности.

Василенко уставился в экран. Он не обладал цепким глазом астронома и не мог с ходу разглядеть неладное. Но, присмотревшись, он различил на угольно-черном фоне еле заметную окружность, похожую на мыльный пузырь в космосе.

— Да он огромный! Диаметр примерно… примерно десять астрономических единиц. Это что — пыль?

— Какая там пыль! Пыль выглядит совершенно иначе.

— А раньше вы его не видели?

— Раньше этого никто на свете не мог видеть. Но что бы это ни было, оно прозрачное, с еле заметной границей. До сегодняшнего дня самые большие телескопы не были бы в состоянии высмотреть это образование.

Видналл немного уменьшил масштаб, чтобы получить более точное представление о позиции странного нового объекта относительно двойной звезды, и попробовал оценить вращение «облака», которое снова превратилось в маленькое белое пятно на фоне черной пропасти космоса.

На расстоянии около 6 000 а. е. от системы Трисоляриса он обнаружил еще один «мыльный пузырь» — гораздо больший, чем первый, диаметром примерно 50 а. е..

— Боже мой! — воскликнул Василенко. — Вы знаете, что это такое?!

Видналл еще какое-то время всматривался в экран, а затем задумчиво произнес:

— На этом самом месте Второй Трисолярианский флот перешел на скорость света, не так ли?

— Именно!

— Вы уверены?

— Моя прежняя работа состояла в том, чтобы наблюдать за этой частью пространства. Я знаю его, как свои пять пальцев!

Вывод был неизбежен: при переходе на скорость света корабли оставили за собой следы, которые со временем, видимо, не исчезли, а разрослись, изменив физическую природу окружающего пространства.

Первый, маленький, пузырь находился внутри системы Трисоляриса. Возможны несколько объяснений. Либо поначалу трисоляриане не знали, что двигатель, искривляющий пространство, оставит за собой такой след, и пузырь возник в ходе испытаний; либо знали, но оставили следы внутри своей звездной системы нечаянно, по ошибке. Одно было ясно: трисоляриане старались по возможности не «пачкать», где не надо. Одиннадцать лет назад Второй Трисолярианский флот целый год шел на обычной тяге, и только удалившись на 6 тысяч астрономических единиц от дома, включил световые двигатели. Цель: оставить следы как можно дальше от родного мира. Хотя было уже поздно.