Вечная жизнь Смерти

Человеческий мозг, с рождения привыкший воспринимать трехмерное пространство, не справлялся с потоком информации, насыщенным бесконечными подробностями. Поначалу казалось, что он остановится из-за перегрузки. Но понемногу мозг освоился в четырехмерном мире и научился подсознательно отбрасывать лишнее, оставляя лишь контуры предметов.

Морович и Гуань побороли возникшее поначалу головокружение, но тотчас же получили очередной шок, сильнее предыдущего. Как только они перестали думать о бесконечной детальности окружающего мира, они начали ощущать само пространство, его четвертое измерение. Впоследствии этот эффект назовут «восприятием пространства высших измерений». Те, кто его испытал, затрудняются выразить свои чувства словами. Зачастую люди объясняли его следующим образом: то, что в трехмерном мире звалось бы «бескрайность» или «необъятность», в четырехмерном множилось бесчисленное количество раз в направлении, которого нет в трехмерном мире. Нередко прибегали к аналогии с двумя параллельными зеркалами: в каждом из них виден нескончаемый ряд отражений, и такой зеркальный коридор тянется в бесконечность. Здесь же каждое зеркало в коридоре было трехмерным объемом. Другими словами, многообразие объектов, наблюдаемое в трехмерном пространстве, представляло собой лишь сечение многообразия четырехмерного мира. Восприятие высших измерений трудно объяснить потому, что с точки зрения наблюдателя, находящегося в четвертом измерении, зона видимого была пустой и однородной, но обладала глубиной, которую не описать словами. Эта глубина не зависела от расстояния, она была присуща каждой точке пространства. Восклицание Гуань Ифаня впоследствии стало крылатым выражением:

«В каждом дюйме скрыта бездонная пропасть».

Пережитый исследователями опыт пребывания в четырехмерном мире стал для них духовным крещением. В один миг такие понятия, как «свобода», «открытость», «глубина», «бесконечность», обрели новый смысл.

— Пора возвращаться, — сказал Чу Янь. — Точки прокола недолго остаются стабильными; потом они отплывают в сторону или исчезают. Чтобы найти новую, нужно перемещаться в четырехмерном пространстве. Для новичков вроде вас это опасно.

— А как ищут точки прокола, находясь в четвертом измерении? — спросил Морович.

— Элементарно. Такая точка обычно имеет сферическую форму. Свет в ней преломляется, объекты внутри выглядят надломленными, и такое искажение несложно заметить. Разумеется, это всего лишь оптический эффект в четырехмерном пространстве, на самом деле форма объектов не меняется. Взгляните-ка...

Чу Янь указал в направлении, откуда они пришли. Морович и Гуань снова увидели трубки: теперь были видны полностью и они, и циркулирующая по ним жидкость. Внутри сферы трубки изгибались и искажались, а сфера казалась росинкой на паутине. Из трехмерного пространства она выглядела совсем не так. Там она не преломляла лучи света и потому была невидимой. Ее присутствие можно было обнаружить только по исчезновению предметов, оказавшихся внутри пузыря.

— В следующий раз обязательно наденьте скафандры. Новички с трудом ориентируются; если вы найдете новую точку прокола, чтобы вернуться, то в трехмерном пространстве можете оказаться за бортом корабля.

Чу Янь предложил спутникам следовать за ним и шагнул в пузырек-росинку. В тот же миг они оказались в трехмерном мире, в коридоре корабля, точно там же, откуда десять минут назад перенеслись в четырехмерное пространство. По сути, исследователи никуда не перемещались — просто место, где они находились, приобрело дополнительное измерение. Круглая дыра в переборке оставалась там же, и они по-прежнему видели «разорванные» трубки.

Вот только Моровичу и Гуаню этот мир уже не был привычен. Трехмерная реальность душила и сковывала их. Гуань переносил этот эффект немного легче — он уже бывал в четырехмерном пространстве, хоть и в полусне. Но Морович страдал от клаустрофобии, ему казалось, что он задыхается.

— Ничего особенного. Сх`одите несколько раз — привыкнете, — засмеялся Чу Янь. — Теперь вы знаете, что такое настоящий простор. Будете чувствовать себя стесненными, даже если наденете скафандр и выйдете в открытый космос.

— Как все это случилось? — Морович рванул на себе воротник, жадно глотая воздух.

— Мы вошли в область космоса, в которой пространство имеет четыре измерения. Вот и все. Мы назвали эту область четырехмерным фрагментом.

— Но мы сейчас находимся в трехмерном пространстве!

— Четырехмерное пространство включает в себя трехмерное точно так же, как трехмерное включает в себя двумерное. Если воспользоваться аналогией, мы находимся на трехмерном листе бумаги, подшитом в четырехмерную книгу.

— Позвольте мне предложить модель, — взволнованно заговорил Гуань. — Все наше трехмерное пространство — это большой, тонкий лист бумаги размером шестнадцать миллиардов световых лет в поперечнике. Где-то на этом листе лежит крохотный четырехмерный мыльный пузырь.