Вечная жизнь Смерти

В воздухе заклубился пар от дыхания. Чэн Синь сняла свой легкий костюм и ощутила пронизывающий до костей холод в кабине. Надеть тяжелый скафандр оказалось непросто, понадобилась помощь Ифаня. Девушка чувствовала себя ребенком, нуждающимся в помощи взрослого мужчины — давно забытое ощущение. Прежде чем Чэн Синь надела шлем, Ифань объяснил ей, где находятся рукоятка подачи кислорода, рычажок герметизации, регулятор температуры, выключатели связи и освещения и так далее. В этом скафандре не было никакой автоматики, все управлялось вручную.

— В нем нет ни одной микросхемы, — сказал Ифань. — Сейчас наши компьютеры, как электронные, так и квантовые, не работают.

— Почему?

— Скорость света в данный момент не превышает двадцати километров в секунду.

Ифань помог Чэн Синь пристегнуть шлем. Она совсем замерзла. Астроном включил подачу кислорода и обогрев, и молодая женщина почувствовала, что оттаивает. Ифань стал облачаться в свой скафандр. Он действовал споро, но после того как он надел шлем, прошло какое-то время, прежде чем заработала связь. Впрочем, обоим было не до разговоров, пока их остывшие тела не отогрелись.

Облачение оказалось до того тяжелым и жестким, что оставалось только удивляться, как вообще в нем можно двигаться при нормальной гравитации. Чэн Синь воспринимала свой скафандр не столько как одежду, сколько как дом — единственное место, где она могла укрыться. Химическая лампа, плавающая по кабине, начала тускнеть; тогда Ифань включил фонарь на своем шлеме. В тесноте кабины Чэн Синь подумала, что они словно доисторические шахтеры, попавшие в завал глубоко под землей.

— Что произошло? — спросила Чэн Синь.

Ифань всплыл над креслом и не без труда открыл шторку одного из иллюминаторов — их автоматика тоже вышла из строя. Потом перебрался на другую сторону кабины и сделал там то же самое.

Чэн Синь посмотрела на изменившуюся Вселенную.

В противоположных концах космоса светились два скопления звезд — синее впереди и красное позади. Чэн Синь видела похожую картину, когда «Ореол» перешел на скорость света; но теперь эти два скопления были нестабильными. Их форма постоянно менялась, они казались двумя огненными клубками, бьющимися под напором ураганного ветра. Вместо звезд, иногда перескакивающих из синего скопления в красное, два конца Вселенной соединялись поясами света, один по левому борту челнока, другой по правому.

Один из поясов был шире, он занимал полнеба. Его закругленные концы не дотягивались до синего и красного скоплений. Чэн Синь догадывалась, что этот «пояс» не что иное, как сильно сплющенный овал или растянутая окружность. По поясу пробегали цветные пятна разной величины — голубые, белые и светло-желтые. Чэн Синь поняла, что смотрит на Голубую планету.

Пояс на другой стороне челнока был тоньше, но ярче, и на его поверхности глаз не различал никаких деталей. В отличие от Голубой планеты, форма этого пояса быстро изменялась, переходя из прямой линии, соединяющей красное и синее скопления, в окружность и обратно. Регулярно принимаемый поясом вид круга подсказал Чэн Синь, что это звезда DX3906.

— Мы на орбите Голубой планеты, — пояснил Гуань Ифань, — и движемся со скоростью света. Вот только эта скорость очень низкая.

До катаклизма челнок кружил по орбите значительно быстрее, но скорость света — высший предел, и поэтому скорость аппарата упала до световой.

— Линии смерти разорвались?

— Да. И накрыли собой всю Солнечную систему. Мы в ловушке.

— Это из-за воздействия следа корабля Тяньмина?

— Не исключено. Он ведь не знал про линии смерти.

Чэн Синь не хотела спрашивать, что делать дальше; она знала: ничего сделать нельзя. Ни один компьютер не будет работать, когда скорость света не превышает двадцати километров в секунду. Искусственный интеллект челнока и все системы управления мертвы. В челноке даже свет включить невозможно — без электричества и двигателей он стал консервной банкой. То же самое наверняка произошло и с «Охотником», и он точно так же мертв. До того как угодить в зону с пониженной скоростью света, челнок еще не приступил к торможению, поэтому небольшой космолет находился где-то рядом, но с тем же успехом мог бы быть на другой стороне планеты: без систем управления ни челнок, ни «Охотник» не могли даже открыть люки.

Чэн Синь подумала о Юнь Тяньмине и 艾 АА. Они внизу, на планете, и должны быть в безопасности. Но связаться с ними невозможно. Ей не довелось даже сказать Тяньмину «привет»...

Что-то легкое тюкнуло по стеклу шлема. Кислородный баллон. Чэн Синь снова бросила взгляд на древний манометр, а затем пощупала свой скафандр. Угасшая надежда разгорелась вновь, словно светлячок.

— Ты готовился к подобной катастрофе? — спросила она.

— Да. — В динамиках скафандра голос Ифаня звучал необычно, искаженный старой аналоговой электроникой. — Не к разрыву линий смерти, конечно, но мы были готовы случайно пролететь сквозь след пространственного корабля. Эффект в обоих случаях один и тот же — пониженная скорость света останавливает все... А теперь мы запустим нейроны.

— Что?