Вечная жизнь Смерти

Четыре века назад Е Вэньцзе стояла на горе, где когда-то находилась военная база «Красный Берег», и наблюдала за своим последним в жизни заходом солнца. Ее сердце, борясь за каждый удар, трепетало, как готовая вот-вот лопнуть струна, и черный туман застилал ей глаза. На западном горизонте солнце, опускавшееся в сплошное море облаков, казалось, плавилось, и кровь его растекалась багровым озером. «Это закат человечества», — сказала Е Вэньцзе.

А сейчас Солнце плавилось на самом деле, и его кровь растекалась по смертоносной плоскости. Это был последний закат.

Вдалеке, за пределами посадочной площадки, от почвы поднимался белый туман — твердые азот и аммиак начали испаряться. Новорожденная атмосфера рассеивала солнечный свет, и небо больше не выглядело абсолютно черным — оно приобрело пурпурный оттенок.

Трехмерное Солнце заходило, и восходило двумерное. Плоская звезда продолжала светить — двумерную Солнечную систему впервые озарили солнечные лучи. Обращенные к светилу одномерные края четырех двумерных планет — Нептуна, Сатурна, Земли и Меркурия — золотисто засияли. Огромные снежинки, окружающие Землю, расплавились и превратились в белый пар, тоже окрасившийся в золото; двумерный солнечный ветер унес его в двумерный космос. Наблюдателям казалось, будто у Земли появилась грива, развевающаяся на ветру.

Прошел еще час, и Солнце окончательно схлопнулось в два измерения.

С Плутона оно выглядело гигантским овалом. Двумерные планеты были по сравнению с ним просто крохотными пятнышками. Вместо «колец», какие были у планет, Солнце разделялось на три широких концентрических пояса вокруг центрального ядра. Центр, чрезвычайно яркий, так что не было никакой возможности разобрать детали, по-видимому, соответствовал ядру изначального Солнца. Широкое кольцо вокруг ядра, по всей вероятности, соответствовало изначальной зоне лучистого переноса. Это был кипящий, ярко-алый двумерный океан, в котором быстро образовывались некие структуры, смахивающие на соты, делились, объединялись и распадались... Сущий хаос, если смотреть на каждый процесс в отдельности, но если подходить с позиций целого, то в хаосе проявлялись порядок и последовательность. Снаружи это кольцо окружало то, что изначально было зоной конвекции. Как в исходном Солнце, текучая звездная материя передавала тепло в космос. Но в отличие от хаотической зоны лучистого переноса, новая конвективная зона имела четкую структуру, состоящую из многих кольцеобразных конвективных петель, подобных друг другу по форме и размерам и аккуратно располагающихся бок о бок. Внешним слоем была солнечная атмосфера. Многочисленные золотые потоки срывались с округлого края диска; двумерные протуберанцы походили на грациозных танцоров, выделывающих замысловатые коленца вокруг светила. Некоторые из «танцоров» даже умудрялись отрываться от звезды и уплывали далеко в двумерную вселенную.

— Солнце все еще живое, хоть оно и двумерное? — спросила АА, этими словами выразив надежду, теплившуюся во всех троих наблюдателях. Всем им хотелось, чтобы Солнце продолжало посылать свет и тепло в двумерное пространство, несмотря на то, что там больше нет жизни.

Но их надеждам не суждено было сбыться.

Плоское Солнце начало меркнуть. Сияние ядра быстро угасало, и вскоре в нем стали различаться тонкие кольцеобразные структуры. Зона лучистого переноса тоже успокаивалась, кипение улеглось и превратилось в медленное волнообразное движение. Петли конвективной зоны деформировались, оторвались друг от друга и вскоре пропали. Золотые танцовщики у края диска потеряли всю свою живость и увяли, как сухие листья. Единственное, что можно было с уверенностью утверждать, — это что гравитация сохранялась и в двумерном пространстве. Танцующие протуберанцы потеряли опору солнечного излучения и под действием тяготения начали втягиваться обратно в диск. Наконец, «танцовщики», полностью поддавшись гравитации, впали в летаргию; атмосфера звезды стала просто тонким, гладким кольцом, обернувшимся вокруг Солнца. Звезда угасала, и золотые дуги вдоль краев двумерных планет тоже меркли; плоская грива Земли — бывший океан — утеряла свое золотистое сияние.

Все создания трехмерного мира умирали, оказавшись в двумерном. Ничто не могло выжить на картине, лишенной толщины.

Возможно, в двумерном пространстве могут существовать солнца, планеты и жизнь, но они должны формироваться и функционировать по совершенно другим законам.

* * *