Вечная жизнь Смерти

С тех пор как Уэйд взял на себя управление концерном «Гало», он ни разу не ложился в гибернацию, так что сейчас ему было сто десять лет. Его коротко подстриженные волосы и борода стали белыми как снег. Тростью он не пользовался, походка его оставалась уверенной и ровной, лишь спина чуть-чуть согнулась. Один рукав по-прежнему болтался пустой.

Их взгляды встретились, и Чэн Синь поняла, что время не сломило этого человека. То, что составляло суть его натуры, не только не ушло с годами, но стало еще более рельефным — так скала упрямо остается на месте, когда тают покрывающие ее снег и лед.

Би Юньфэн, который вообще-то был намного моложе Уэйда, выглядел, однако, старше. При виде Чэн Синь ученый разволновался — похоже, ему не терпелось что-то ей показать.

— Привет, девочка, — сказал Уэйд. — Мне теперь в три раза больше лет, чем тебе.

Его улыбка по-прежнему не могла согреть Чэн Синь, но в ней больше не чувствовалось и прежнего лютого мороза.

Чэн Синь смотрела на обоих мужчин со смешанными чувствами. Эти люди боролись за свои идеалы более шестидесяти лет и теперь подошли к концу своего жизненного пути. Она же прошла через множество испытаний после своего первого пробуждения в Эру Устрашения, но в реальности, вне анабиоза, провела не более четырех лет. Сейчас ей тридцать три, — совсем еще молодая женщина в эпоху, когда средняя продолжительность жизни составляет сто пятьдесят лет.

Чэн Синь поздоровалась, и на этом с формальностями было покончено. Уэйд повел ее в лабораторию, Би Юньфэн и Цао Бинь последовали за ними.

Все вошли в обширный зал без окон. Знакомый резкий привкус электростатики подсказал Чэн Синь, что они в софонозащитной камере. Прошло больше шестидесяти лет, а люди по-прежнему не уверены, что все софоны покинули Солнечную систему, и, возможно, никогда не будут уверены. Очевидно, раньше зал был заставлен приборами и аппаратурой, но сейчас все лабораторное снаряжение беспорядочно громоздилось у стен, как будто его сдвинули впопыхах, чтобы освободить середину. В центре помещения одиноко возвышался некий аппарат. Окружающий беспорядок и пустота в середине свидетельствовали о неудержимом эмоциональном подъеме. Так команда охотников за сокровищами, найдя вожделенный клад, отбрасывает в сторону лопаты и кирки и осторожно водружает драгоценную добычу на свободное, чистое место.

Сложное устройство аппарата напомнило Чэн Синь о токамаке из Общей Эры, только в миниатюре. Основная часть состояла из сферы, разрезанной надвое горизонтальной пластиной из черного металла, выступающей на несколько метров за край сферы. Пластина, поддерживающая устройство примерно на высоте в половину человеческого роста и снабженная крепкими ножками, служила заодно лабораторным столом. Поверхность его была пуста, за исключением нескольких приборов и телескопических манипуляторов.

Металлическая полусфера под столом была утыкана трубками различной толщины, направленными в невидимый центр сферы, что придавало ей сходство с рогатой подводной миной. По всей вероятности, прибор предназначался для концентрации какого-то вида энергии в его середине.

Полусфера над столом была изготовлена из прозрачного стекла. Обе половины образовывали единое целое, разделенное металлической пластиной. Метафора контраста: простая прозрачность против сложной непрозрачности.

Под стеклянным куполом помещалась прямоугольная металлическая платформа размером примерно с пачку сигарет и гладкой, зеркальной поверхностью. Платформа была как крохотная сцена, а сложный механизм под ней — оркестр, готовый аккомпанировать спектаклю. Вот только непонятно, что это будет за спектакль.

— Пускай же частица тебя приобщится к этому великому событию! — торжественно провозгласил Уэйд.

Би Юньфэн приподнял край стеклянного купола, а Уэйд подошел к Чэн Синь с ножницами в руке. Молодая женщина напряглась, но не отшатнулась. Уэйд с помощью манипулятора на столе осторожно приподнял прядь ее волос и отрезал самый кончик. Продолжая удерживать отрезанную прядку в манипуляторе, осмотрел ее, пришел к выводу, что она слишком длинная, и укоротил наполовину. Оставшаяся часть, всего два-три миллиметра длиной, была почти невидима. Уэйд подошел к открытой стороне купола и аккуратно уложил волоски на гладкую металлическую платформу. Хотя Уэйду перевалило за сто и действовал он только одной рукой, движения его были точными и уверенными — ни намека на дрожь.

— Иди сюда. Смотри внимательно, — приказал он.

Чэн Синь склонилась над стеклянным колпаком. Обрезки волос покоились на гладкой платформе. Через середину платформы проходила красная линия, волоски лежали по одну ее сторону.