Вечная жизнь Смерти

Чтобы протестировать защитный эффект «газовых гигантов», достаточно было установить за соответствующими астероидами наблюдательную аппаратуру или, возможно, даже поместить туда животных. Но организаторы хотели вызвать сенсацию и потому решили задействовать в эксперименте людей. По всей планете объявили о наборе добровольцев.

艾 АА надоумила Чэн Синь послать заявку. Это же бесплатная реклама! Какая великолепная возможность обеспечить «Гало» популярность у публики как раз тогда, когда концерн собирается присоединиться к проекту космоградов! Обе подруги понимали, что эксперимент подготовлен очень тщательно. Он, может, и выглядит жутковато, но опасности на самом деле нет.

Шлюпка Чэн Синь пряталась в тени камня, имитирующего Юпитер. Формой он походил на картофелину, примерно 110 метров в длину, средняя ширина около 70 метров. В течение двух месяцев астероид буксировали сюда с его «родины» — из пояса астероидов. Во время транспортировки какой-то артистически настроенный и томившийся от безделья инженер намалевал на булыжнике разноцветные полосы, наподобие юпитерианских, не забыв и Большое Красное Пятно. Впрочем, разрисованный астероид скорее походил не на Юпитер, а на космического циклопа с красным глазом.

Как и в предыдущий раз, шлюпка Чэн Синь летела навстречу сияющему Солнцу, но стоило ей только войти в тень астероида, все кругом мгновенно померкло — ведь в космосе нет воздуха, чтобы рассеивать солнечный свет. Так что Солнца по ту сторону астероида все равно что не существовало. У Чэн Синь возникло чувство, будто она стоит у подножия утеса в полночь.

Даже без заслона астероидов разглядеть бомбу-«Солнце» на расстоянии пятидесяти километров было невозможно. Но взглянув в другую сторону, Чэн Синь увидела «Сатурн». В соответствии с масштабом он находился в ста километрах от «Солнца» и в пятидесяти километрах от «Юпитера». Размер у этого астероида был примерно такой же; в солнечных лучах он несколько выделялся на фоне космоса, так что Чэн Синь с некоторым усилием могла различить его форму. В двухстах километрах отсюда висел «Уран» — блестящая точка, практически неотличимая от других звезд. Остальные «планеты» оставались невидимыми.

Помимо шлюпки Чэн Синь за «Юпитером» пристроились еще девятнадцать летательных аппаратов. Все вместе они изображали двадцать запланированных юпитерианских космоградов. Корабли выстроились в три ряда, шлюпка Чэн Синь находилась в переднем — примерно в десяти метрах от астероида. В остальных космолетах сидело больше сотни добровольцев. АА тоже собиралась отправиться вместе с подругой, но дела компании не позволили. Шлюпка Чэн Синь оказалась единственной за «Юпитером», в которой сидел лишь один пассажир.

Участники эксперимента видели ярко-голубую Землю, до которой было около полутора миллионов километров. Свыше трех миллиардов жителей планеты смотрели сейчас прямой репортаж из космоса.

Таймер принялся отсчитывать последние десять минут перед детонацией. Каналы связи затихли. И вдруг тишину нарушил мужской голос:

— Привет. Я рядом с тобой.

Чэн Синь вздрогнула — она узнала голос. Ее шлюпка была крайней в ряду из пяти космолетов. Взглянув направо, Чэн Синь увидела сферическую шлюпку, очень похожую на ту, в которой она летала сюда год назад. Почти половина обшивки была прозрачной, внутри пятеро пассажиров. Ближе всех сидел не кто иной, как Томас Уэйд, и махал ей рукой. Молодая женщина сразу узнала его: в отличие от остальных, на нем был не легкий скафандр, а черная кожаная куртка. Он как будто демонстрировал свое презрение к космосу. Один рукав пуст — значит, Уэйд не позаботился обзавестись протезом.

— Давай пристыкуемся, чтобы я мог перейти к тебе, — сказал Уэйд. Не ожидая согласия, он запустил стыковочную последовательность. Его аппарат включил маневровые двигатели и медленно приблизился к шлюпке Чэн Синь. Без особой охоты Чэн Синь тоже начала процедуру стыковки. С легким толчком шлюпки состыковались, и оба наружных люка бесшумно открылись. Уши у Чэн Синь слегка заложило от перепада давления.

Уэйд заплыл в ее шлюпку. Вряд ли он много летал в космос, но, как и Чэн Синь, вел себя так, будто родился на космическом корабле. Несмотря на то, что у Уэйда была только одна рука, все его движения в невесомости были уверенными и точными, словно при нормальной тяжести.

В кабине царили сумерки. Солнечные лучи, отразившиеся от поверхности Земли и затем вторично отразившиеся от «Юпитера» — вот и все освещение. Напрягая глаза, Чэн Синь всмотрелась в Уэйда и нашла, что прошедшие с их последней встречи восемь лет не сильно его изменили. Он выглядел примерно так же, как тогда, в Австралии.

— Что вы здесь делаете? — спросила Чэн Синь, стараясь говорить спокойно. Но как всегда ей с трудом удавалось сохранить хладнокровие в присутствии этого человека. Испытания последних лет закалили и отшлифовали ее сердце так, что оно стало гладким, как поверхность астероида перед шлюпкой. И лишь Уэйд торчал одиноким острым выступом.