Вечная жизнь. (Сборник)

— И тогда, — подхватил Джо, — друиды оказались бы в тылу, взяли верх, и Балленкарч превратился бы во второй Кайрил. Пять биллионов убогих сервов, два миллиона пресыщенных друидов, одно дерево. — Он пытливо посмотрел на нее. — У вас из Кайрил есть кто-нибудь, кто считает, что с системой не все в порядке?

Она направила на него негодующий взгляд:

— Вы абсолютный материалист. На Кайрил материализм преследуется вплоть до смертной казни.

— «Материализм» означает — «распределение прибылей», — сказал Джо. — А может быть, «подстрекательство к восстанию»...

— Жизнь — это предверие к славе. Жизнь — попытка найти себе место на Дереве. Трудолюбивые рабочие живут выше, в Сиянии. Лайки, словно черви, должны ютиться во мгле корней.

— Если материализм — грех, в чем вы не сомневаетесь, то почему тогда друиды жрут словно боровы? Чем можно объяснить жизнь в такой вызывающей роскоши? Не кажется ли вам странным, что те, кто проповедует материализм, являются противниками всего этого?

— Кто вы такой, чтобы критиковать? — закричала она в гневе. — Такой же варвар, как дикари Балленкарча?! Будь мы на Кайрил, там уже давно бы пресекли этот дикий бред!

— Чтобы он не повредил местному божеству, не так ли? — презрительно спросил Джо.

Оскорбленная, она не ответила и пошла вперед.

Улыбнувшись про себя Джо, последовал за ней...

В корабле открылся люк.

Ильфейн остановилась на пороге:

— Сын Дерева потерян. Видимо, уничтожен. — Она исподлобья посмотрела на Джо. — Теперь у меня нет причин лететь на Балленкарч. Я должна вернуться домой и сообщить в Коллегию товэрчей.

Джо уныло почесал подбородок. До сих пор он надеялся, что этот аспект проблемы ее не затронет. Наобум, не думая, что она все еще сердита на него, он предложил:

— Но ведь вы покинули с Манаоло Кайрил, чтобы бежать от жизни во дворце. Товэрчи с помощью своих шпионов проверят каждую деталь смерти Манаоло...

Она испытующе, с незнакомым ему выражением, посмотрела на него:

— Вы хотите, чтобы я летела с вами?

— Да.

— Зачем?

— Я боюсь, — сказал Джо с внезапным комком в горле, — что вы слишком сильно на меня повлияли. И особенно меня беспокоит ваше деформированная философия.

— Хороший ответ, — заявила Ильфейн. — Хорошо, я лечу, — произнесла она важно. — Возможно, мне удасться склонить балленкарчцев боготворить Дерево Жизни...

Джо задержал дыхание, чтобы не рассмеяться и не рассердить ее еще раз.

Она обиженно посмотрела на него:

— Я вижу, что вы находите меня смешной?..

За столом контролера стоял Хабльят:

— Ага, возвращаетесь? А убийцы Манаоло сбежали с Сыном Дерева?

Ильфейн застыла на месте:

— Откуда вы знаете?

— Дорогая жрица, маленькие камешки, брошенные в воду, посылают большие круги к дальним берегам. Мне думается, я нахожусь гораздо ближе к подлинной сути происходящего, чем вы.

— Что вы имеете в виду?

Люк лязгнул, стюард вежливо произнес:

— Мы отлетаем через десять минут. Жрица, милорды, могу я попросить вас на время разгона разойтись по каютам?

9

Джо очнулся от транса. Вспомнив последнее пробуждение, он быстро высунулся из гамака, осматривая каюту. Но он был один, а дверь была закрыта, завинчена — такой он оставил ее перед сном, а потом проглотил таблетку и стал смотреть на гипнотизирующие символы на экране.

Он выпрыгнул из гамака, принял ванну, побрился и одел новый голубой костюм, купленный на Джинкли. Джо вышел в коридор на балкон. В салоне было темно. Очевидно, он проснулся слишком радо.

Он остановился перед тринадцатой каютой и представил, как там, за дверью, лежит теплая и безвольная Ильфейн, ее темные волосы раскинулись по подушке, а на лице и во сне остался отпечаток сомнения и гордой неуступчивости.

Он приложил ладонь к двери. Подмывало открыть ее. Лишь усилием воли он заставил себя убрать ладонь, повернулся и пошел вдоль балкона. И вдруг замер. На широкой скамье, в наблюдательной нише, кто-то сидел. Джо подошел ближе, всматриваясь в темноту. Хабльят...

Джо спустился по ступенькам.

Хабльят сделал приветственный жест:

— Садитесь, мой друг, и примите участие в моем предобеденном созерцании.

Джо сел в кресло:

— Вы рано проснулись.

— Напротив — никак не могу задремать. Я просидел шесть часов на этой скамье, и вы — первый, кого я вижу.

— А кого вы ждали?

Хабльят придал желтому лицу мудрое выражение:

— Я не ожидал кого-нибудь конкретно. Но несколько удачных вопросов и интервью на Джинкли дали мне понять, что люди не всегда таковы, какими выглядят. Я был удивлен, когда смог рассмотреть деятельность некоторых лиц в новом свете.

Джо со вздохом сказал:

— В конце-концов, это не мое дело.

Хабльят погрозил ему толстым пальцем.

— Нет-нет, мой друг. Вы скромничаете. Вы притворяетесь. Не сомневаюсь, что к судьбе прелестной Ильфейн вы уже не можете оставаться равнодушным.

— Оставим это. Мне все равно, переправят друиды на Балленкарч свою растительность или нет. Но я не понимаю, почему в их усилиях вы принимаете столь живое участие. — Он пытливо посмотрел на Хабльята. — Будь я друидом, я бы как следует задумался над этим.