Вечная жизнь

Вскоре тревожный рог храма Газдала добавил свой звук к панике, охватившей весь город.

Лодка медленно двигалась по небу.

— Смотри! — сказала Элаи, схватив его за руку. На улицах при свете факелов толпились мужчины и женщины — серые и зеленые, поднятые тревожным ревом рогов.

Элаи закричала:

— Юлан Дор! Я вижу! Вижу! Там люди в зеленом! Оказывается, они существуют… Неужели они были всегда…

— Мозговой блок разрушен, — сказал Юлан Дор, — и не только у тебя. Те, внизу, тоже увидели друг друга…

Впервые в жизни серые и зеленые смотрели друг на друга. Лица их дергались в испуге. В свете факелов Юлан Дор видел, как они с отвращением отшатываются друг от друга, слышал беспорядочные крики:

— Демон!.. Демон!.. Серый призрак!.. Злой зеленый демон!

Тысячи одержимых глядели друг на друга, кричали в ненависти и страхе. “Они все сошли с ума, — подумал Юлан Дор, — у всех поврежден мозг…”

Как по какому-то сигналу, началась схватка. От криков ненависти кровь Юлиана Дора заледенела. Элаи с плачем отвернулась. Ужасное происходило внизу — с мужчинами, с женщинами, с детьми: неважно, кто был жертвой, если он в одежде другого цвета.

На дальнем краю толпы послышался более громкий, ревущий звук — появилось несколько волочащих ноги гаунов. Они возвышались над серыми и зелеными, хватали, рвали, и безумная ненависть уступила место страху. Зеленые и серые разделились и побежали по домам, а улицы остались во власти гаунов.

Юлан Дор оторвал взгляд от толпы и схватился за голову.

— И это все я наделал?.. Это все из-за меня?..

— Рано или поздно это должно было случиться, — тупо сказала Элаи. — Если только Земля не умерла бы раньше…

Юлан Дор поднял дощечки.

— Вот то, что я искал, — дощечки Рогола Домедонфорса. Они провели меня за тысячи лиг через Мелантин. Теперь они у меня в руках, эти бесполезные куски стекла…

Лодка поднялась высоко в небо, и Ампридатвир превратился в груду бледных кристаллов в звездном свете. Юлан Дор сложил дощечки. Черточки на них слились, стали буквами, и Юлан Дор прочел то, что было написано древним волшебником:

“Неверные дети, Рогол Домедонфорс умирает и остается навечно в Ампридатвире, который любил и которому служил.

Когда разум и добрая воля восстановят порядок в городе или когда кровь и сталь научат сдерживать жестокость и страсти, погубив всех, кроме самых сильных, — тогда будут прочитаны эти таблички.

И тому, кто их читает, я говорю: отправляйся в башню Судьбы с желтым куполом, поднимись на верхний этаж, покажи красное левому глазу Рогола Домедонфорса, желтое правому глазу, затем синее обоим глазам; сделай это, говорю я, и раздели власть с Рогатом Домедонфорсом”.

Юлан Дор спросил:

— Где башня Судьбы?

Элаи покачала головой.

— Есть башня Родейла, Красная башня, башня Кричащих Призраков, башня Птиц, башня Гаунов — но я не знаю башни Судьбы.

— Но у какой башни желтый купол?

— Не знаю.

— Утром поищем.

— Утром, — повторила она, сонно прислонившись к нему.

Когда встало старое красное солнце, они полетели над городом и увидели, что жители Ампридатвира все еще заняты убийствами.

Схватки и убийства были не такими яростными, как накануне. Это были сознательные убийства. Группы мужчин прятались в засадах или врывались в дома, истребляя женщин и детей.

Юлан Дор пробормотал:

— Скоро в Ампридатвире не останется никого, к кому смог бы Рогол Домедонфорс применить свою власть. — Он повернулся к Элаи. — У тебя нет отца или матери, за судьбу которых ты боишься?

Она покачала головой.

— Всю жизнь я жила с тупым тираном-дядей.

Юлан Дор повернулся. Он увидел желтый купол. Вот она, башня Судьбы.

— Туда, — сказал он, поворачивая нос лодки.

Приземлившись на одном из верхних этажей, они прошли по пыльным коридорам, прыгнули в антигравитационный лифт и поднялись на самый верх. Здесь была маленькая комната, украшенная яркими фресками с изображением двора древнего Ампридатвира. Мужчины и женщины в разноцветных шелковых одеяниях беседовали и пировали, а на центральной фреске — преклонялись перед правителем с тяжелым взглядом блестящих глаз и белой бородой. Он был одет в пурпурно-черную одежду и сидел на резном стуле.

— Рогол Домедонфорс! — прошептала Элаи, и оба они затаили дыхание. Они чувствовали, как их дыхание шевелит неподвижный воздух, а нарисованные глаза заглядывают им глубоко в мозг…

Юлан Дор задумчиво сказал:

— Красное — левому глазу, желтое — правому, затем синее — обоим. Ну, что ж… вот синие черепицы, а на мне красный плащ.

Они нашли синие и желтые плитки, и Юлан Дор отрезал от своего плаща полоску.