Вечная жизнь

— Они считают, что возраст Земли двадцать девять веков вместо принятых двадцати трех. Они принимают за постулат, что на каждый квадратный эль почвы приходится четверть миллиона умерших и их пыль образовала верхнюю корку земли, ходить по которой кощунственно. С определенной точки зрения это имеет какой-то смысл, но посудите сами: пыль от одного трупа, разбросанная по поверхности в четверть эля, оставляет слой в одну тридцать третью дюйма глубины. Следовательно, общее количество трупов должно составлять корку пыли примерно толщиной в одну милю по всей поверхности земли, а это уже абсолютно ложно.

Член этой секты, который не имел возможности пользоваться обычными для себя веревками и был обут в церемониальные сапоги, возбужденно воскликнул:

— Ты говоришь, ничего не понимая, и у тебя нет логики! Как можешь ты заявлять такие вещи столь категорично?

Лодермульч поднял свои мохнатые брови в явном неудовольствии.

— Неужели я действительно должен объяснять такие вещи? Разве скала, стоящая на океанском берегу высотой в одну милю всегда определяет границу между сушей и морем? Нет. Всюду существует неравенство. Суша переходит в воду, очень часто можно видеть пляжи с чистейшим белым песком. И нигде не заметен тот серо-белый нарост, от существования которого зависит доктрина вашего учения.

— Беспочвенная болтовня! — прокричал Возвеличенный.

— Что такое? — угрожающе произнес Лодермульч, расправляя свою мускулистую грудь. — Я не привык к таким насмешкам!

— Это не насмешка, а холодное и точное определение твоего догматизма! Мы утверждаем, что часть пыля была смыта в океан, часть висит во взвешенном состоянии в воздухе, часть проникла в пропасти и подземные пещеры, а некую часть впитали в себя деревья, трава и определенные насекомые, так что чуть меньше, чем пол-мили древней пыли покрывает землю, ходить по которой — святотатство. Почему же горы, о которых ты говоришь, видимы не всюду? Из-за влаги, которую выдыхали и вдыхали бесчисленные поколения людей! И то же самое повысило уровень воды в океане, так что многие скалы и пропасти покрыты водой. Вот здесь и лежит ошибка в твоих рассуждениях!

— Ха! — пробормотал Лодермульч, отворачиваясь. — Все равно в твоих рассуждениях тоже где-то скрывается ошибка.

— Ничего подобного! — ответил Евангелист с тем жаром, который сразу выдавал в нем представителя этой секты. — И поэтому из уважения к мертвым мы ходим лишь по веревкам и канатам, и только отправляясь в путешествие, мы одеваем нашу священную обувь.

Во время этой беседы Кугель вышел из комнаты. После окончания речи Евангелиста, юноша с круглым как луна лицом, одетый в ливрею официанта гостиницы, приблизился к спорящим.

— Это вы, достойный Лодермульч? — спросил он.

Лодермульч повернулся на своем стуле.

— Он — это я.

— Я должен передать вам сообщение от человека, который принес некоторую денежную сумму для вас. Он ожидает вас в небольшом амбаре позади гостиницы.

Лодермульч недоуменно нахмурился.

— Ты уверен, что эта особа говорила именно о Лодермульче, провосте города Барлинг?

— Конечно, сэр, ваше имя было особо упомянуто.

— А кто передал это послание?

— Это был человек высокого роста в плаще с большим капюшоном, закрывающим почти все лицо, который назвал себя одним из ваших друзей.

— Вот как, — задумчиво произнес Лодермульч. — Может быть, Тайзог? Или скорее всего Креднин… Но почему он не пошел прямо ко мне? Несомненно, тому была важная причина.

Он начал подниматься со стула, распрямляясь во весь рост.

— Надо пойти посмотреть.

Он вышел из комнаты, обогнул гостиницу и уставился на амбар, еле освещенный тусклым светом.

— Эй, кто там? — громко крикнул он. — Тайзог? Креднин? Выходите!

Ответа не последовало. Лодермульч подошел к амбару, заглядывая внутрь. Как только он перешагнул порог, Кугель подошел сзади, захлопнул дверь и запер ее на все имеющиеся засовы и запоры.

Не обращая внимания на приглушенный стук и сердитые крики, Кугель вернулся в гостиницу и пошел на поиски хозяина.

— Произошло небольшое изменение в расписании. Лодермульча срочно отозвали. Теперь ему не потребуется ни его комната, ни жареная дичь, и по своей душевной доброте он просто передал, чтобы все это получил я.

Хозяин гостиницы дернул себя за бороду, подошел к дверям и посмотрел на дорогу. Потом он медленно вернулся в комнату.

— Поразительно! Он заплатил и за комнату, и за ужин, и ничего не сказал мне о том, чтобы я вернул ему деньги.

— Мы с ним решили этот вопрос друг с другом к нашей обоюдной выгоде. А чтобы компенсировать тебе лишний труд, я заплачу дополнительно три терции.

Хозяин пожал плечами и принял деньги.

— Мне это безразлично. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

Кугель осмотрел комнату и остался вполне доволен. Через некоторое время подали ужин. Жареная дичь была великолепна, так же как и закуски, которые заказал Лодермульч и которые хозяин прислал к ужину.

Прежде чем улечься на ночь, Кугель вышел из гостиницы и подошел к амбару. Удостоверившись, что запоры на месте, а хриплые крики Лодермульча вряд ли кто-нибудь может услышать, он сильно и резко постучал в дверь.