Вечная жизнь

Огорченный Кугель отошел в сторону, обдумывая сначала одну возможность, потом другую. Но ничего путного в голову ему не приходило. Солнце приближалось к зениту, и рабочие начали переговариваться друг с другом по поводу того, чем их сегодня будут кормить. Наконец Главный Шад подал знак, все отложили свои инструменты в сторону и собрались вокруг тележки, на которой стояла пища.

Кугель довольно громко намекнул, что, если его пригласят, он не откажется разделить с ними трапезу, но Главный Шад ничего не хотел слушать.

— Во всем, что делает Фарезм, должен царить полный порядок. Нечего и думать о том, что пища, предназначенная для пятидесяти трех человек, будет съедена пятьюдесятью четырьмя.

Кугель не нашелся, что сказать в ответ, и сидел в молчании, пока рабочие-ваятели поглощали мясные пироги, сыр и соленую рыбу.

Никто не обращал на него ни малейшего внимания, кроме одного рабочего категории в четверть эля, чья щедрость значительно превышала его положение в этой группе и который предложил Кугелю отведать часть того, что ему дали. Кугель ответил, что он вовсе не голоден, и встав на ноги, принялся ходить среди камней в надежде, что кто-нибудь оставил там свой завтрак.

Он смотрел в самых разных местах, но, видимо, рабочие съели все до крошки. Все с тем же бурчанием в животе и пустым желудком Кугель добрался до центра постройки, где на каменном диске, сделанном ваятелями, он увидел какое-то необычное распростертое существо, похожее на желатиновый шар, в котором переливались и фосфоресцировали какие-то частицы и из тела которого выходили какие-то прозрачные трубки или щупальца. Кугель наклонился, чтобы обследовать это существо, которое пульсировало, точно подчиняясь медленному внутреннему ритму. Интересно — какое уникальное создание!

Он ткнул пальцем, и в месте контакта возникли яркие маленькие искорки. Еще интереснее!

Вынув из своей одежды булавку, Кугель осторожно ткнул ею в щупальце, из которого вырвался яркий сноп света, в то время как в самом шаре заплясали золотые искорки.

Заинтригованный более, чем когда-либо, Кугель пододвинулся поближе и принялся экспериментировать, тыкая пальцем и коля булавкой то там, то здесь, наблюдая за вспыхивающими искорками и огоньками с большим изумлением.

Новая мысль пришла в голову Кугелю. Это существо напоминало ему какого-то морского зверя и по внешнему виду, и по своему поведению. Может, это был какой-то моллюск без раковины? И, что было куда более важно, было ли это существо съедобным?

Кугель взял свой амулет и приложил его по очереди сначала к центральному шару, потом к каждому из щупалец. Он не услышал никакого звяканья — существом этим нельзя было отравиться. Тогда он вытащил нож и попробовал отрезать одно из щупалец, у него ничего не получилось: оно оказалось тугим, как резина. Неподалеку стояла жаровня, в которой не гас огонь, так как она служила для нагрева инструментов перед их последующей заточкой. Он поднял существо за два щупальца, поднес его к жаровне и пристроил над огнем.

Кугель тщательно поджарил существо, и когда решил, что оно готово, попытался его съесть. После нескольких неудачных попыток откусить хоть кусочек, он просто запихал существо целиком себе в рот и проглотил его. Вкуса он никакого не ощутил, но, по крайней мере, желудок его перестал бурчать так бешено, как раньше.

Ваятели возвращались к своей работе. Бросив на мастера многозначительный взгляд, Кугель отправился по тропинке в дальнейший путь.

Неподалеку находился дом волшебника Фарезма: низкое длинное здание из расплавленного камня, окруженное восемью странной формы куполами из меди, слюды и ярко-голубого стекла. Сам Фарезм лениво сидел перед своим домом, оглядывая долину со спокойной и задумчивой величавостью. При виде Кугеля он приветливо поднял руку.

— Я желаю тебе приятного путешествия и успехов во всех твоих будущих начинаниях!

— Я, естественно, очень ценю твое участие, — с некоторой горечью ответил Кугель. — Однако ты мог бы сделать для меня куда больше, просто разрешив разделить с рабочими их дневную трапезу.

Величавое спокойствие Фарезма не изменило ему и на этот раз.

— Это было бы актом ошибочного альтруизма. Слишком большая щедрость развращает просящего и притупляет его способности.

Кугель с горечью рассмеялся:

— Я — человек железных принципов, и я не жалуюсь, хотя, не имея ничего лучшего, я был вынужден проглотить не разжевывая огромное прозрачное существо, которое я нашел в самой середине твоей постройки.

Фарезм повернулся к нему, и на лице волшебника внезапно появилось сосредоточенное выражение.

— Ты говоришь — большое прозрачное существо?

— Может быть, моллюск — кто знает? Оно не напоминало мне ни одно из существ, которые я когда-либо видел, а вкус его, даже после того, как я самым тщательным образом поджарил его на жаровне, был неразличим.

Фарезм проплыл семь футов по воздуху для того, чтобы пристально посмотреть на Кугеля. Он заговорил низким хриплым голосом:

— Опиши мне это существо как можно подробнее!

Удивляясь неожиданной строгости Фарезма, Кугель повиновался.