Вечная жизнь

Сенешаль подозвал Гвила к ритуальной матроне. Та откинула полог палатки. Оттуда медленно вышла Шири. В ее темных глазах был ужас. Казалось, что материя, как обручами, стягивает ее тело. У платья был высокий воротник, подпирающий подбородок. Руки красавицы были обнажены, на спину спускался капюшон. Девушка походила на маленького пойманного зверька. Она смотрела на отца и Гвила, как на чужих.

Ритуальная матрона мягко обняла ее за талию и подтолкнула вперед.

Шири робко сделала несколько шагов. Сенешаль подвел Гвила. Мальчик и девочка подошли к ним с чашами, протянув их Гвилу и Шири. Девушка равнодушно взяла свою; Гвил тоже, подозрительно рассматривая ее.

— Что это за зелье?

— Напиток, — ответил сапонид. — Выпей, дорога покажется короче, страх покинет тебя, и ты смелее перейдешь болото у Музея.

— Нет уж, — заявил Гвил, — я не стану пить, моя голова должна быть ясной при встрече с Хранителем. Не хочу выглядеть глупо, не хочу качаться и спотыкаться! — И он вернул чашу мальчику.

Шири все еще смотрела на свое зелье. Гвил посоветовал:

— Не пей тоже, и мы доберемся до Музея, не утратив достоинства.

Нерешительно она протянула девочке чашу.

Сенешаль помрачнел, но промолчал.

Старик, одетый в черное, вынес атласную подушку, на которой лежал кнут с резной ручкой.

Взяв кнут, сенешаль легонько ударил Гвила и Шири по спине.

— А сейчас уходите из Сапониса! У вас больше нет дома. Ищите помощь в Музее Человека. Я приказываю не оборачиваться. Забудьте прошлое, не думайте о будущем в Северных Садах. Сейчас вы освободились от всего плохого, что связывало вас с Сапонисом и сапонидами. Я прошу вас! Уходите! Уходите!

Шири закусила губу, слезы текли по ее щекам, но она не издала ни звука. С высоко поднятой головой она пошла в тундру. Гвил быстро следовал за ней.

Они не оглядывались, лишь прислушивались к звукам за спиной. И вот вышли на пустынную равнину. Безграничная мрачная тундра заполняла все пространство и тянулась к горизонту, серовато-коричневая, но живая — На горизонте белели руины Музея Человека. Двое шли туда молча, по едва заметной тропе.

Гвил попытался заговорить:

— Почему мы молчим?

— Говори, — ответила Шири.

— Почему мы должны выполнить эту непонятную церемонию?

— Так было всегда. Разве этого недостаточно?

— Для тебя — может быть, — проворчал Гвил. — Но мне она ни к чему. Меня сжигает страстное желание все узнать, все прочувствовать. Всем овладеть в совершенстве — моя мечта.

Шири взглянула на него с изумлением:

— Все у вас на юге так любознательны?

— Нет, не все, — ответил Гвил, — не многие тянутся к знаниям. Большинство просто ищут еду, чтобы жить. Но я не такой.

— Зачем нужно что-то искать и исследовать? Земля охлаждается, человечество доживает последние годы. Так стоит ли отказываться от музыки, пиров, от любви?

— Конечно, — промолвил Гвил. — Полное согласие и любовь царят у вас в Сапонисе! Молва окрестила меня ненормальным, якобы злой дух поселился во мне. Может быть, но я одержим знаниями.

Шири сочувственно посмотрела на него:

— Скажи, может, я смогу облегчить твою тоску.

Гвил окинул взглядом ее милое личико, ее чудные волосы и огромные глаза, похожие на сапфиры.

— Я счастлив, что встретил тебя, и буду рад твоей помощи.

— Говори, говори, — повторила Шири. — Музей Человека уже близок.

— Почему нас прогнали с молчаливого согласия всех горожан?

— Прямой причиной было то привидение, которое ты встретил на дороге. Когда оно появляется, то мы в Сапонисе знаем, что к Музею Человека надо отправить самых красивых юношу и девушку. Откуда взялся этот обычай, я не знаю. Так будет продолжаться, пока светит солнце, а потом Землю окутает мгла; дождь, снег и ветер обрушатся на Сапонис.

— Но какова наша роль? Кто нас встретит? Что нас ожидает?

— Больше мне ничего не известно.

Гвил задумчиво предположил:

— Вероятность приятной встречи мала. Ты сомневаешься в доброте сапонидов, в доброте вообще всех существ, живущих на Земле; но я случайный путник, и мне по душе красивая молодежь твоего города.

Шири улыбнулась:

— Ты не исключение.

Гвил мрачно заметил:

— Мне трудно судить, ведь я для вас посторонний человек.

— Это так, — согласилась девушка.

Гвил посмотрел вперед:

— Давай не пойдем к Музею Человека, чтобы не испытывать судьбу! Уйдем в горы, а потом на юг, в Асколайс! Мне, вероятно, никогда не утолить своей жажды к познанию мира.

Девушка покачала головой:

— Ты считаешь, что можно перехитрить судьбу? Глаза сотен воинов следят за нами и будут следить, пока мы не войдем в Музей Человека. Если мы этого не сделаем, с нас сдерут кожу или запрут в ящик со скорпионами. Таково традиционное наказание.

Гвил содрогнулся.

— Ну, что ж… Мне всегда хотелось попасть в Музей Человека. Для этого я отправился в путь из Сферы. Я найду Хранителя и удовлетворю свою страсть к познанию.

— С тобой отцовское благословение, — сказала Шири. — И твое заветное желание может исполниться.

Гвил не нашелся, что сказать, и дальше они шли молча.

Вдруг он остановился:

— Шири! Как ты думаешь, они не разлучат нас?

— Не знаю…

— Шири!

— Да?

— Мы встретились под счастливой звездой…