Вечная ночь

Да, им с Димой следовало поговорить. Но они не сказали ни слова, даже не поздоровались. Они стали целоваться, как сумасшедшие. Шумел теплый дождь, качалась сломанная ограда. Они оторвались друг от друга. Она убежала, он не окликнул. Или все-таки окликнул, но она не услышала из-за шума дождя и проклятий сумасшедшей старухи.

На самом деле бедняга Слава Лазаревна к тому времени уже умерла. На крыльце сидел всего лишь призрак. Но за свою долгую безумную старость дворовая ведьма успела выкрикнуть столько страшных проклятий, что воздух в глубине двора был пропитан ими насквозь.

«Может быть, поэтому я тогда и убежала? – вдруг подумала Оля. – Сумасшедшая старуха проклинала меня с того света, когда я в последний раз встретилась с Димкой и целовалась с ним. Покойница Славушка помешала мне стать счастливой. Господи, как все просто получается, нет ни свободного выбора, ни личной ответственности. Кто-то другой виноват, не я. С меня взятки гладки. Между прочим, профессор Гущенко считает, что в основе большинства наших нелепых взрослых поступков лежат детские страхи».

– Вот смотри, Оленька, – говорил Кирилл Петрович, – ты до сих пор не можешь забыть то, что пугало тебя в детстве. Толпа. Подвижный пол в лифте. Безумная старуха. Иррациональный ужас, загнанный внутрь, в подсознание, косвенно влияет на твою взрослую жизнь. В определенном смысле, он формируют твою судьбу.

Профессор предлагал соотносить застарелые детские страхи с важными взрослыми поступками, с моментами выбора. Это было необходимо для того, чтобы лучше понять логику фобии. Логику серийного убийцы. Олина история про старуху Славушку очень понравилась Кириллу Петровичу.

– А теперь представим, – говорил он, – что такая бабка была не во дворе, а значительно ближе. В доме. Она – соседка по коммуналке, родственница или вообще главный взрослый твоего детства. Ты зависишь от нее. Каждый день наполнен ее злом и твоим страхом. Ты вдыхаешь вместе с воздухом миазмы зла. Эта жуткая смесь оседает в твоей душе, постепенно замещая все прочее. Ты перерождаешься, становишься другим существом. В тебе не остается ничего нормального, человеческого. Твоя личностная доминанта замещается абсолютно чуждой субстанцией, как если бы скелет состоял не из костной ткани, а из металла.

Окно в кухне было открыто, мелкий дождь стучал по карнизу, Оля ежилась от холода. Логика фобии, миазмы зла. Кирилл Петрович даже пытался гипнотизировать Олю, чтобы она вспомнила все как можно подробней. Но доктор Филиппова гипнозу не поддавалась, в самый ответственный момент на нее нападал приступ смеха, как от щекотки. А профессор Гущенко в период охоты на Молоха становился серьезней и напряженней с каждым днем.

Кирилл Петрович вообще был человеком замкнутым, скрытным, и это понятно. Мало кому приходилось так подробно, так глубоко влезать в сознание злодеев, уходить в их унылый жуткий внутренний мир и существовать там вместе с ними, по их законам. Детские страхи и психологические травмы он считал главной и единственной причиной половых психопатий. Оле он говорил, что сумасшедшая старуха из ее детства должна послужить пусковым механизмом для вживания в образ чудовища.

– Старуха Славушка поможет тебе думать и чувствовать, как Молох.

– Но у Молоха не было в детстве злой старухи, – однажды возразила Оля, – у него совсем другие проблемы. Мама его обожала, наверное, была еще и бабушка, добрая, заботливая. Они сдували с него пылинки, баловали, закармливали жирным и сладким. Он родился после войны, мама и бабушка знали, что такое голод, и еда казалась им символом здоровья, счастья, любви. Но была девочка, которая посмеялась над ним из-за его импотенции. Он убил ее за это. Постоянным травмирующим фактором стали не внешние обстоятельства, а его собственная ущербность, его неспособность решить свои внутренние проблемы на внутреннем уровне. Его бездарность и слабость. Миазмы зла были в нем самом.

Кирилл Петрович вдруг взбесился, стал кричать:

– Откуда ты знаешь? Что ты чушь несешь?

Оля всего лишь повторила то, о чем писала в поисковом профиле. Кирилл Петрович всегда терпимо относился к чужому мнению, но тогда вдруг сорвался. Лицо побагровело, на лбу вздулись синие жилы. На миг Оле показалось, что он сейчас кинется на нее с кулаками, даже стало не по себе, что они одни в кабинете. Но, конечно, он не кинулся, вылетел вон, хлопнув дверью.

А на следующий день стало известно, что новый министр подписал приказ о прекращении финансирования и роспуске группы профессора Гущенко. Кирилл Петрович сорвался потому, что уже знал о приказе. Более того, знал, что именно Оля косвенно виновата в этом. Ей пришла в голову идея о связи убийств с индустрией детского порно. В результате вскрылась сеть «Вербена», разразился скандал, полетели чиновничьи головы, и новый министр решил ликвидировать всю группу.