Вечная молодость графини

– Но она отказалась это понимать. Более того, стащила у меня из машины пакет, в котором лежала одна вещь. Очень важная и ценная вещь. Поймите, я могу доказать, что гребень принадлежит мне. Я могу обратиться в милицию, но тогда вашей девочке придется отвечать по закону. И я понимаю, что она ребенок и не воспринимает ситуацию адекватно, но ее мать… она тоже не воспринимает. Господи, да они сами не оставляют мне выхода!

Бажена представила милицию. И обыск в Леночкиной квартире. И слезы, которые Леночка станет лить, и Машка тоже, потому как четырнадцать ей исполнилось, а значит, по закону и посадить могут.

– Вот, – дамочка достала из сумки фотографию. – Посмотрите. Я уверена, что гребень где-то в квартире. И если в течение трех дней он не вернется ко мне, я вынуждена буду решить вопрос иным путем. Посмотрите внимательно.

Бажена смотрела.

– Он небольшой, где-то с ладонь, – пояснила дамочка. – Видите, основание сделано из дуба и прикрыто чеканными пластинами…

Полумесяцом оно и расчерченно узорами. Завитушки, цветочки какие-то. Камушков несколько.

– Камни полудрагоценные, поэтому много вам за них не дадут, – подсказала дамочка, точно заглянула в Баженину голову. – И да, вещь очень ценная. Но вы не сумеете ее продать. Точнее, вам не дадут больше тех двух тысяч, которые я предлагаю. А скорее всего ничего не дадут, но сдадут милиции.

Да у Бажены и мысли не мелькало, чтоб украсть. Она отродясь чужого не трогала! И сейчас не тронет. Но вещица-то красивая.

– Красивая, – дамочка протянула фотографию. – И опасная. Она принадлежала Эржбете Батори. Вряд ли вы слышали, но я расскажу, если любите страшные сказки. Эржбета была прекрасна. А еще достаточно умна, чтобы понять, что красота скоротечна. И придумала способ ее удержать. Она стала убивать молоденьких девушек, забирая и жизнь их, и молодость…

Голос дамочки стал мечтательным, и Бажена перекрестилась. Не то чтобы она верила, скорее даже не верила, но разговор этот жути нагнал изрядно.

– Смерть Эржбеты была так же страшна, как и жизнь. И конечно, это было давно, если вообще было, но… знаете, правду говорят, будто вещи помнят хозяев. Я не любила прикасаться к гребню. И мне страшно подумать, что произойдет, если кто-то… какая-то молоденькая девушка вдруг решит использовать его по назначению. Безумие заразно. Даже через века.

– Вот не надо меня пужать! – Бажена почти уже решила не связываться ни с ненормальной дамочкой, ни с ее гребнем, но осень за окном корчила рожи, а сапогов – сапог! – хотелось.

Итальянских. Из мягкой кожи. С толстой подкладкой натурального меха. С каблуком изящным и устойчивым. С подошвой толстой, но не тяжелой.

Господи, да один-то разок в жизни она право имеет!

– Я вас не пугаю. Я предупреждаю. И мне хотелось бы, чтобы предупреждение мое было воспринято серьезно. В любом случае, если вы не верите в сверхъестественное, вы уж точно верите в милицию и Уголовный кодекс.

Бажена протянула снимок, глухо сказав:

– Я найду ваш гребешок.

– Гребень. Не обижайте вещь презрительным названием. А фотографию себе оставьте. Пригодится. Хотя, конечно, его сложно забыть. И позвоните мне. Даже если передумаете или не найдете…

Она оставила визитку. И на следующий же день Бажена позвонила.

– Вы не нашли гребень? – Дашке было жалко женщину. Она и вправду не хотела плохого. Более того, если гребень и вправду принадлежал Красникиной, то Бажена избавила подругу от крупных неприятностей.

Но тогда не из-за гребня ли убили девочку? И про Батори Дашка что-то слышала, но что именно – пока не вспомнила.

– Нашла. Он в Машкиной сумке лежал. На самом дне. Неприятная вещица, – Бажена, почти совсем успокоилась, только носом шмыгала. – Я как увидела, так прямо и оцепенела вся. Стою, гляжу, а в руки взять никак. Ну аккурат как если бы оно живое. Я даже домой вернулась, пакет взяла и еще перчатков резиновых. Смешно вам?

Ничуть. Дашка была не из тех, кто смеется над странностями. Один Адам чего стоит.

– А дальше что?

– Ну… я отдала гребень ей. Она мне – деньги. И документы показала, страховку вроде, в которой значилось, что этот гребень ей принадлежит, и все по-честному. А потом все так… так случилось… – она снова захлюпала носом, принялась тереть щеки, пока те не стали пунцово-красными.

– А Маша, она что-нибудь говорила, когда обнаружила пропажу гребня?

– Нет.

– Совсем ничего? И не разозлилась? И не выспрашивала, куда подеваться мог?

Бажена замотала головой. Странненько. С другой стороны, если действительность соответствует Бажениному рассказу, то гребень не может стать поводом для убийства.

И вообще может случиться так, что убийство это к убийству Танечки Красникиной отношения не имеет. Совпадение, и только.

Витольд поскребся в дверь перед закатом. Не дожидаясь разрешения – Алина в жизни бы не разрешила – втиснулся в щель и застыл, подслеповато щурясь. Близорукие глаза его, упрятанные за темными стекольцами очков, казались черными точками на белом лице.

– Алиночка, – прошептал он, прижимая стиснутые кулачки к груди. – Алиночка, нам нужно поговорить.