Вечная молодость

Она призналась мне, что ее муж, за которым ей пришлось в течение нескольких лет ухаживать, был старше ее на тридцать восемь лет, и замуж за него она вышла не из страстной любви, а из уважения и восхищения. Она идолопоклоннически обожала в нем мудрость и характер, но почти десять лет вела с ним очень трудную жизнь: оказалось, что он болен раком. Он все больше слабел, умирал тяжело и долго, до конца не потеряв своих благородных черт.

Пани Генрика не без причины рассказывала мне все это. Однажды в командировке она встретила молодого парня, который ей понравился. Ничего такого не последовало, но она вдруг сделала для себя открытие.

– И понимаете, – говорила она с умилением и немного смущенно, – когда он схватил мой чемодан... Я обомлела. Мне же в голову не приходило, что мужчина может носить чемоданы, ведь всегда их таскала я, а он так легко это сделал, что у меня просто дух захватило...

Мы обе с уже описанной ранее Данусей, которая потом вышла замуж за египтянина, решили вдруг сделать из пани Генрики молодую женщину. Неделю-другую она сопротивлялась, но в конце концов поддалась нашему нажиму. Я погнала ее к парикмахеру, ее подстригли и причесали под Симону Синьоре. Дануся помчалась с ней вместе в комиссионный магазин – единственное место, где можно было в те времена купить что-нибудь приличное, и они отхватили роскошное платье и элегантные туфли. Пани Генрика на этом не остановилась: она подкрасилась, нацепила белые клипсы и в таком виде заявилась в конструкторское бюро. Она мигом расцвела, как роза, поскольку в коридоре ее не узнали двое мужчин из того же самого бюро.

– Да ведь это красивая женщина! – возопил по том при мне один из них, совершенно остолбеневший.

Пани Генрика помолодела лет на пять, привыкла к своей новой внешности и решила так держать! В очередной командировке она снова познакомилась с каким-то парнем и пришла ко мне поделиться и посоветоваться.

В виде отступления хочу обратить ваше внимание на то, что обо всех тайнах, которыми со мной тогда делились, я на протяжении сорока лет не пикнула никому ни словечка. Но ведь теперь прошло уже сорок лет, истекли все сроки давности, а?..

Вернусь к пани Генрике.

– Не знаю, что и делать, – сказала она мне. – Он в меня, похоже, влюбился, совсем голову потерял, а я стараюсь крепиться по мере сил, но я тоже влюбилась.

– Ну и отлично, – похвалила я. – И что?

– Да что вы, что ж тут хорошего? Он же моложе меня на семь лет!

– А он об этом знает?

– Даже не догадывается. Он думает, что мне лет двадцать пять-двадцать семь. Ума не приложу, как мне быть.

– Дать себя соблазнить, – твердо посоветовала я. – А признаться в своем возрасте только тогда, когда он окончательно с ума сойдет.

Пани Генрика загрустила.

– Но ведь он меня бросит. Еще пять лет – и мне будет тридцать семь, а ему всего лишь тридцать, он кинется на молоденьких, и что дальше?

– И ничего. Сразу настройтесь на то, что он вас бросит, а пока будете счастливы. Каждую из нас в любой момент могут бросить, и из двух зол лучше уж быть к этому готовой, чем оказаться внезапно перед лицом такой ситуации. А что переживем – то наше. Да ну вас, не валяйте дурочку: это же вроде как не пойти в кино или на танцы, потому что потом надо будет возвращаться обратно домой!

На пани Генрику аргумент подействовал, она отважилась на роман с тем парнем. Встретив ее через несколько лет, я испытала огромное удовлетворение.

– Я все хотела вас поблагодарить, – сказала мне пани Генрика с искренней признательностью, – это вы тогда меня уговорили. Он меня как раз только что бросил, и мне паршиво, но ничего страшного! Ведь я прожила с ним несколько прекрасных лет. Он меня на руках носил. Без вас я бы все сомневалась, как дурочка, и ничего бы не получилось. А теперь надо мне решиться и выйти замуж за кого-нибудь такого, средних лет... Это уже, конечно, не то, но все-таки человек рядом будет...

Я потеряла пани Генрику из виду и не знаю, что с ней произошло в дальнейшем, но подтверждение собственной правоты меня очень поддержало.

И я сразу вспомнила другую историю.

В «Энергопроекте» работала еще одна чертежница по имени Натя. Она, в свою очередь, происходила из так называемых социальных низов, и вкус у нее был уже сложившийся: красный плюш с кисточками и позолоченные люстры казались ей верхом красоты и элегантности. И что странно: при этом она умела одеваться с безошибочным вкусом, одежда ее от плюша с кисточками отличалась как небо от земли. Инстинкт, что ли?.. И она твердо решила покорить одного конструктора, парня очень красивого и высокообразованного, владеющего иностранными языками, способного, с блестящей перспективой. Загвоздка была в его тогдашней даме сердца, девушке очень красивой и по уровню развития ему куда более подходящей. Натя, однако, отличалась обаянием, прекрасно танцевала на коньках и к тому же знала, чего хочет.

– Фиг он от меня просто так получит, – упрямо говаривала она мне. – Пусть сперва женится. И вы еще увидите...