Вечная Любовь

...самым же удивительным представлялось то, что можно, оказывается, жить многие годы, оказавшись за пределом. После того, как в сердце бесконечно давно уже умерло все, чем можно было жить и на что надеяться, после того, как ледяная метель вымела из последних, самых тайных уголков души чудом остававшееся там тепло, и сама душа, казалось, умирала, сжимаясь от холодной пустоты, и представлялось - еще один порыв невидимой метели, и душа умрет в угасающих судорогах, умру и сам, - как вдруг последний предел оказался пройденным, душа действительно прекратила существование - но я не умер. Вместо покинувшей меня души включился ее аварийный заменитель - холодная воля и столь же холодный разум. На месте души еще судорожно клубились темные клочья, несущие боль - так болит ампутированная рука, так болит то пустое пространство внутри, где прежнее живое сердце заменено бесперебойно пульсирующим искусственным. И с этой источающею боль пустотою можно жить после того, как действительно все закончено, и Каин искуплен... и можно сидеть в полумраке этого зала, за окном которого - уставший снежный ветер и ночь, сменяющая без сумерек пустой и холодный день, хотя это, может быть, тополиная летняя метель - сидеть напротив милой молодой дамы, которую сюда привел сам не зная зачем и ...

...да нет, не говорить с ней... о чем говорить? зачем? все уже давным-давно сказано другим в тени других залов и все услышано от других и угадано в них ... Что можно сказать ей после того, как услышаны четыре Веды, поняты четыре Благородные Истины Будды и прочитаны четыре Благих Вести о спасении мира, и по Классическому Канону Перемен выпала шестьдесят третья гексаграмма "Уже конец"?

Сжать всю вселенскую Мудрость до единого Слова и уйти, сказав ей Его, оставив на память свое отражение в хрустальных гранях? Имело бы смысл, если бы чувствовал, что это Слово что-то заденет в ней. Но и у нее, как и у меня, на месте души аварийный заменитель, излучающий боль, на котором лишь можно дотянуть до ухода в иной мир, лишь дотянуть.

Тогда зачем я здесь с ней? А лишь затем, что женская тайная природа излучает таинственные токи - они ощутимы, если даже и не видеть женщину, не вдыхать ее ароматов, не слышать ее - и они заставляют заменитель души сильнее пульсировать и дают иллюзию жизни и обрывок надежды на то, что из ускорения этих сбивчивых пульсаций может родиться нечто, способное вернуть душу из дальних туманов твоего Монсальвата, дорога к которому уже давно потеряна мною среди скал и пропастей... какой-то обрывок надежды на тот тайный путь к забытому подземному ходу, соединявшему всех женщин земли во времена Ады и Циллы и заброшенному еще до Иафета, и если спуститься в тот ход через эту женщину, то потом можно будет подняться и вновь выйти на свет уже через подземелья твоего Монсальвата и подняться к тебе. И потому так мучительно хочется назвать эту женщину Эльвирой и увидеть, как она, услышав твое имя, обернется ко мне и станет тобой. Но знаю, что это - мой бред, а потому молча смотрю на нее и вбираю в себя ее женские магнитные токи, исходящие, конечно же, не из сердца...

А по углам плывут танцующие тени, и негромкая музыка исходит словно от этой женщины напротив, что-то спрашивающей у меня с холодной улыбкой и получающей холодно-любезный ответ от заменителя моей души.

И снова, и снова запульсировали электронно-неуловимыми гармониями эти синтезаторы... Эти электронные перелеты стерео-эффектов в стерео-колонках...

"Ах, лето мое нескончаемое..." - поет певица из тех далеких лет под эти мерцающие синтезаторы, - "Липки худенькие мои... Городские мои, отчаянные, героические соловьи... Безрадостных дней кружение, предгрозовая тишина... На осадное положение душа переведена."

Эти электронные синтезаторы никогда не замолкнут. Это невозможно: "С болезнью, с душевной болью, с предавшей его любовью..." текут слезы электронного сердца.

А где-то в немыслимой дали, за метелями и снегами, за тьмой и холодом, в иных пространствах и временах в твоем замке Монсальват древние рыцари Лоэнгрин и Парсифаль - день и ночь охраняют Святой Грааль с Кровью, пролитой для спасения нас от самих себя, а в моем граде Китеже, ушедшем под воды озера Светлояр и доныне пребывающем там в иных мирах, иных столетьях, древние старцы просят, упав на колени, о нашем спасеньи.

И где-то там, в немыслимой дали - в каком краю? в каком столетьи? - встает древнее Солнце над многотонными льдами древнего севера, нашего севера, где мы летим, бесконечно летим куда-то по этим льдам,

А еще выше ее миров Монсальвата, моих миров града Китежа, сияют миры Царицы Вечной Любви, Вечной Весны, откуда и пришла ты на Землю, таинственная душа, названная после рождения своего Вероникой.

И осталось лишь вечное Солнце над каменными снегами северных гор.

Вечное Солнце будет садиться за горизонт над Северным Ледовитым океаном, и смотpеть, как он и она, - ты и я, - растопят вечные льды. Если смогут. Если будут живы.