Вечная Любовь

Сигнал электронных часов. 18 апр 198... вс 7:05. Черные графические секунды сменяют друг друга ритмично и уверенно. Настроить по ним свой биоритм: планета медленно приближается к XXI веку.

Сначала начнется быстрое движение секунд на микроэкране. Позже двинутся минуты. Еще позже - часы. Далее - дни. Далее месяцы. Потом пойдут и года двигаться вдоль по одной прямой, имя которой - время.

Мы гиперборейцы. Мы живем в самой ледяной земле. Мы живем на планете зимы. Наши спутники летят по орбите в температуре абсолютного вакуума. В наших голосах скрежет замерзающей стали. Севернее нас лишь Ледовитый океан.

Много лет искал на земле самое чистое. Это лед. Искал на земле самое ясное. Это лед. И искал самое твердое на земле. Лед и это.

Самое могучее - ледяная плита, одиноко плывущая по холодному океану.

Сколько же нужно огненных водопадов любви, чтобы растопить эти мировые льды...

Подойти к окну и посмотреть на людей, идущих внизу. Все как всегда.

И Вы, Шеф, сегодня, конечно же, там, на книжном рынке. Много лет Вы там меняете свои философские книги, и никто не знает Вашего имени. Вам давно уже не нужно ничего земного, но что же Вы обрели взамен?

Покой. Свободу. Равновесие. Полную удовлетворенность.

И потому чувствую себя рядом с Вами будто бы пока еще погруженным в зависимость. Не у кого-то - об этом и думать было бы странно... А у самого себя. У собственных перепадов из крайности в крайность.

Да, Шеф, надо достигнуть того же, что и Вы: покой и свобода - высшие ценности жизни. И они парадоксальны: и даруются свыше, и должны быть найдены самостоятельно. Надо научиться этому у Вас.

Изучать философию и психологию, историю культуры и мировых религий в Вашем неформальном частном университете - несравнимо с государственным, филфак которого благополучно окончен недавно.

Нельзя же называть духовной жизнью и гуманитарной культурой историю заблуждений разума и омертвления душ...

Правда, там остались друзья, много друзей...

Один из них, герой борьбы за свободу, анархо-синдикалист с бородой Че Гевары, с лозунгом "Революция продолжается!" готов идти в огонь и воду для освобождения порабощенных, готов хоть сейчас расклеивать листовки с призывом не подчиняться тоталитаризму...

Другой, влюбленный в Россию дворянских гнезд, тихих монастырей и университетских дискуссий, готов восстанавливать по песчинке, по страничке все самое лучшее из той самодержавной и православной России, которую все потеряли...

Третий, знаток восточной философии, специалист по адвайта-веданте и санкхья-йоге, махаяна-буддизму и суфийской поэзии, сам похожий на древнего Чжуан Цзы, премудрый и отрешенный...

Четвертый, декадент, пост-модернист и символист, продолжающий импульс Верлена и Блока...

Но... "Почему вы, друзья, все во мне одном, но чужие между собой?" - снова и снова поет "Машина времени" со старой пленки... Ваши бесконечные дискуссии не приводят ни к чему...

Мы все говорим на разных языках, каждый - на своем, как строители рухнувшей Вавилонской башни...

Это и стало целью: найти новый язык, единый язык понимания для формул точной науки и символов Вечной Библии, для искусства и созерцания, для Запада и Востока, веры и разума.

Чтобы найти этот новый общий язык, надо прорваться в такой слой реальности, где все взгляды на мир сливаются в единство. А чтобы это стало возможным, надо полностью преодолеть в себе свою "личность": плод социума, воспитания, образования...

Но сколько лет еще надо для этого... А теперь... Единственный выход теперь - предоставить вас самим себе на какое-то время и вести работу только с Вами, Шеф.

А еще оставить на память свой сборник стихов, не так давно изданный благодаря лишь ослаблениям цензуры и благоволению ко мне столичной поэтессы, наследницы Серебряного века Изабеллы, известной более как Белла...

И можно жить теперь как скрытый шейх - так это называется в далеких Арабских Эмиратах и других удивительных странах, где в Аравийских пустынях растут цветы забвения и текут реки памяти среди песков, еще помнящих нашего вечного пра-отца Авраама, жить как тайный исповедник, - жить вне социума, вне коллективного подсознания с его санкциями или вето, работать и дальше сторожем, как уже привык за долгие студенческие годы, не погружаться в эту газетно-журнальную суету с ее интеллигентскими полу-правдами, ведь Солженицына пока еще не издают, не смотря на всю гласность, - не участвовать в этой вечной войне гвельфов и гибеллинов, либералов и консерваторов с их противоположными полу-правдами, - а жить так, как подсказывает тебе твоя духовная интуиция.

И еще уметь ощущать вокруг тончайшую таинственную созерцательность: язык растений, язык шейхов, язык Солнца и ветра, шелестящей листвы и шороха дождя по крышам, язык женских едва уловимых улыбок и дружеских рукопожатий...

Хотя воспринять этот невидимый Свет, скрыто пронизывающий все в мире, несущий чудо и светлую тайну во всем вокруг, словно на древнем острове Авалон, дарующем вечную молодость, стало уже почти невозможно...