Вечерние волки

– Я в электричестве не секу, ты знаешь. Позвони кому-нибудь из своих ухажеров, спроси.

– Да больно надо. Сейчас вот у твоего спросим, – хихикнула Лилька, становясь прежней беззаботной девчонкой – впереди уже показались отсыревшие стены нашего института.

– Что? О господи, только не это! Мои нервы и так на пределе! – простонала я в полной панике.

Причина моего ужаса в этот момент стояла на ступеньках институтского корпуса и энергично сигнализировала нам обеими руками. А в остальном двор был пустынен, поскольку занятия уже шли, и только пара неповоротливых толстых псов, прижившихся на институтском дворе вроде как в статусе охранных, беспокойно прохаживалась вдоль забора.

Ужас звали Ника Лучкин, и он учился в параллельной группе. Два месяца назад, в общей суматохе и неразберихе первого дня занятий, мы, два встревоженных первокурсника с вытаращенными глазами, налетели друг на друга на узкой площадке институтской лестницы – здание, как почти все в центре, было старинное, немного несуразное и малоподходящее для большого количества молодого порывистого народа. Я вынесла из этого столкновения ушибленный локоть, а Ника – твердое убеждение, что встретил лицом к лицу свою будущую жену. О чем за пару дней ухитрился оповестить весь институт, сведя на нет мои робкие мечты обзавестись за время учебы нормальным ухажером.

Ника раздражал меня всем – начиная от девчоночьего имени, даже не знаю, как его там полностью зовут: Никита, что ли? или Николай? Он довольно высок и поджар, но слишком длинное лицо – подбородок наполовину перекрывает шею – делает его фигуру непропорциональной, приземистой. Добивало то, что он все перемены ходил за мной по пятам и постоянно пытался тупо шутить. Единственное, что у Ники было хорошего, – его глаза, бархатистые, карие, чуть навыкате. Когда он бывал огорчен, взгляд становился бесконечно печальным и смиренным. Поэтому моя задача при каждой нашей встрече состояла в том, чтобы в кратчайшие сроки его огорчить.

Не дождавшись нашего приближения, Ника спрыгнул с крыльца и припустил нам навстречу, сходу нагло влез под мой зонт. От этого пара спиц впилась мне в волосы, я ойкнула, схватилась за голову – и пришлось нам остановиться прямо посреди какой-то лужи. Лиля тяжело задышала от раздражения – она тоже Нику на дух не переносила, как и он ее, впрочем.

– Прости, прости, Саввушка! – Ника полез помогать, я в сердцах стукнула его по руке. – Хочешь, поцелую, и все пройдет? И да, привет, ее лучшая подруга.

– Что, разве у вас пару отменили? – сквозь зубы задала вопрос Лиля.

– Нет, пара идет, как и ваша. Просто я должен был убедиться, что моя девочка добралась нормально, не промочила ноги и мне не нужно бежать за запасной парой обуви. Если что, я готов.

Первого сентября я выпендрилась и пришла в институт в легких открытых лодочках. Начиная со второй пары зарядил такой ливень, что к концу занятий у порога института плескалась вода. Лиля неудачно приболела в последние дни лета, и в ее отсутствие я совершила роковую ошибку: позволила своему новому знакомому сбегать ко мне домой и принести резиновые сапоги, у мамы в тот день был выходной. Не скрою, мне самой хотелось похвастаться перед родными, что в первый же день занятий появился человек, готовый ради меня на маленькие подвиги. Как же потом я жалела о своем поступке: теперь Ника знал, где я живу, и вроде как считал нас одной семьей: меня, себя и моих родителей. Это было невыносимо.

– Слушай, а ты ничего странного в городе не заметил? – задала вопрос Лиля. Что само по себе необычно, так-то она Нику в упор никогда не видит, только вздыхает и закатывает глаза. Взгляд у парня мигом сделался серьезным, даже тревожным.

– Заметил. Собаки воют и срываются с поводков, хозяева в панике носятся за ними. Люди еще более раздражены, чем обычно, в автобусах ругань и вопли.

– А что, свет отключали поочередно на этажах? Мы видели сперва на пятом, потом на шестой переползло.

Ника настороженно уставился на Лилю, подозревая подвох, потом пострелял глазами по сторонам, но наш-то институт находился в исторической части города, вокруг разве что двух- и трехэтажные старинные дома из золотистого местного камня.

– Нет, такое вряд ли возможно. Видите ли, Саввушка и ее лучшая подруга…

Услышав фразочки вроде «веерное отключение» и «перекос фаз в трехфазной сети», я моментом отключилась. И зашагала вперед, коварно унося зонт, Лиля – следом. Ника догнал нас уже в раздевалке, чтобы сообщить:

– Когда мы, Сав, будем жить с тобой долго и счастливо, ты пожалеешь, что плохо заботилась о моем здоровье.

Так, меня замутило; хорошо, Лилька схватила за руку и поволокла наверх, шепча в ухо:

– Подождем, пока сгинет куда-нибудь, а потом спустимся в буфет, ладно? Там как раз булочек с тмином напекли, чувствуешь запах? Все равно перемена через двадцать минут – и черт с ними, с доцентом и с деканатом.

– Ага, я и сама собиралась, хотя теперь и аппетит пропал. Лиль, ну почему все говорят и пишут, что мужчины не очень спешат жениться и вообще делать предложение? Врут, что ли?