Вечер в Византии

— Ну, что ж, — сказал Йен. — Прежде всего, пока тебя здесь не было, славная Гейл похвалила слушателям мои книги. Эта любезная маленькая обманщица сумела сказать доброе слово о каждой из них. Вдруг кто-нибудь, прослушав передачу, пойдет в книжный магазин, чтобы купить несколько штук, а то и все. А поскольку все книги распроданы, какой-нибудь издатель, глядишь, выпустит собрание моих сочинений в мягкой обложке. Не разыгрывай из себя святого, Джесс. Когда ты выпускаешь фильм, то хочешь, чтобы люди посмотрели его, верно?

— Верно, — согласился Крейг.

— Тогда чем же мы тут друг от друга отличаемся?

— Включить машину, Джесс? — спросила Гейл. — Я мигом. Мы можем начать интервью сию же минуту.

— У меня нет сейчас фильмов, и реклама мне не нужна, — сказал Крейг. — Так что оставьте вашу машину в покое.

— Или вдруг эту передачу услышит какой-нибудь продюсер или режиссер, — продолжал Уодли. — Услышит и скажет: «А я думал, что этот малый уже помер. Но раз он жив, может, он-то и должен писать сценарий для моего следующего фильма» Все мы в руках случая — ты, я, Гейл, даже вот эта прелестная девушка, оказавшаяся твоей дочерью. Одно движение стрелки по шкале радиоприемника может решить судьбу такого человека, как я.

— И ты действительно в это веришь? — спросил Крейг.

— А во что же еще, по-твоему, мне верить? — с горечью отозвался Уодли. — В то, что кто-то оценит меня по достоинству? Не смеши, пожалуйста.

— Я запоминаю все, что вы говорите, — сказала Гейл. — Потом мне это наверняка для чего-нибудь пригодится. Например, для того, что я пишу о вас, Джесс. Общественный деятель, уклоняющийся от общественной деятельности. Всерьез ли это, спрошу я своих читателей, или же тут хитрая игра, желание возбудить к себе интерес, заинтриговать, отталкивая все предложения? Не разоблачает ли этого человека вуаль таинственности больше, чем лицо, которое она прикрывает?

— Мистер Уодли прав, — вмешалась Энн. — Он написал замечательные книги, а им пренебрегают. Сейчас я внимательно слушала его интервью. Он сказал много такого, что людям нужно знать.

— Я говорила Энн, что из вас трудно что-нибудь вытянуть, — заметила Гейл.

— Я вижу, вы, девушки, за эти два часа о многом поговорили, — недовольно пробурчал Крейг.

— Мы сразу нашли общий язык, — сказала Гейл. — Разрыв между поколениями двадцатилетних и двадцатидвухлетних был ликвидирован в одно мгновение.

— Люди твоего возраста, папа, вечно жалуются, что молодежь их не понимает, — вставила Энн. — А когда тебе предоставляют возможность сказать свое слово целым ордам людей всех возрастов, ты отказываешься.

— Для меня средство коммуникации — фильм, — сказал Крейг, — а не публичное самообнажение.

Лицо Гейл стало серьезным.

— Иногда мне кажется, мистер Крейг, что вы нелестно обо мне думаете.

Крейг встал.

— Иду к себе. — Он вынул из кармана бумажник. — Сколько ты выпила, Энн?

— Не беспокойся, — небрежно махнул рукой Уодли. — Я заплачу.

— Благодарю, — сказал Крейг и подумал: «Из тех трехсот долларов, что я дал ему на поездку в Испанию». — Пошли, Энн?

— Искупаюсь еще раз напоследок.

— Я тоже, — сказала Гейл. — У меня сегодня горячий денек.

— И я с вами, девочки, — сказал Уодли. — В случае чего вы меня спасете. Да, вот что, Джесс. — Он допил виски и встал. — Я предложил поужинать сегодня всем вместе. Соберемся часов в восемь в баре?

Крейг взглянул на Энн: она смотрела на него умоляющими глазами. «Все, что угодно, — подумал он, — только не ужинать с папой наедине».

— Ты не собираешься писать о сегодняшнем фильме в своей статье? — спросил он Уодли.

— Я прочел краткое содержание. Что-то там о разведении соколов в Венгрии. Думаю, его можно не смотреть. Моих гомиков в Лондоне венгерские соколы не очень интересуют. Если вдруг окажется, что фильм стоящий, то позаимствую материал из «Монд». Так, значит, в восемь?

— Проверю, нет ли у меня других встреч, — сказал Крейг.

— Мы будем в баре, — сказала Энн. — А сейчас — купаться!

Крейг проводил девушек взглядом: одна высокая, другая маленькая, обе быстрые, юные — два силуэта на фоне вечернего неба, — они пробежали по пляжу и кинулись в море. Уодли последовал за ними — Крейг удивился, что он может так быстро бегать, — и с шумным всплеском погрузился в воду.

Крейг медленно поднялся с пляжа на набережную. Когда он ступил на мостовую, вывернувшаяся из-за поворота машина чуть не сбила его. Завизжали тормоза, закричал полицейский. Крейг вежливо улыбнулся полицейскому, словно извиняясь за то, что его едва не задавили.

В холле он взял ключ и спросил, нет ли ему записки. Ничего не было. И Клейн не звонил. Ну конечно, рано еще. В прежние времена, когда Джесс посылал кому-нибудь сценарий, ему звонили через три часа.

На пути к лифту он встретил Рейнолдса. На голове у Рейнолдса была свежая повязка, над глазом — огромная зеленовато-желтая шишка, щека — со следами запекшейся крови, словно его волокли лицом по битому стеклу.

— Я Гейл ищу, — сказал, не здороваясь, Рейнолдс. — Вы ее не видели?

— Плывет в сторону Туниса, — сказал Крейг. — А как вы себя чувствуете?

— Приблизительно так же, как выгляжу, — ответил Рейнолдс.