Вебкам-модель: в поисках счастья

– Они и такое умеют? – усмехнулась я. – Я думала, это проститутки. Ну или стриптизерши виртуальные. Которые раздеваются на камеру и… всякие пошлости потом делают.

– Не обязательно, – Беньямин снова расцвел. – Да, по пожеланию клиента и за щедрую плату они действительно вытворяют все что угодно. Но лично я люблю не пошлость, а изящные шоу.

Я насторожилась. Не заставит ли он меня исполнять «изящное шоу» с обнаженкой? Я бы отказалась. Не потому, что сочла бы это развратом, а из опасения показаться смешной и неуклюжей. Тогда еще я не умела раздеваться красиво и не думала, что с моим посредственным телосложением такому возможно научиться.

Что же касается высокой морали, признаюсь: я иногда изменяла своему бывшему бойфренду. И осознала вот что: если бы мне кто-то искренне и глубоко понравился, я бы согласилась на любой тип отношений – хоть редкие разовые встречи, хоть свадьба. Но мне чего-то постоянно не хватало. Не в моих мужчинах, а в жизни в целом. Или в самой себе.

Может быть, мои бывшие были слишком мелкими для меня личностями? Синдрома Наполеона у меня вроде нет – но мне часто казалось, что мои любовники как-то… сильно младше меня, что ли. Не по годам, а по развитию. Неопытнее. Скучнее. Может быть, мне нужен мужчина значительно старше меня?

Беньямин вызвал во мне такой интерес, которого в родном городе я ни к кому не испытывала. Понятно, что шарм самой Москвы подпитывал это ощущение, кружил мне голову. И вся эта экзотика – Конго, шоу на дому…

Ничего необычного за ту встречу не случилось, электричество между нами так и не засверкало, и разговаривали мы мало.

А вскоре изумительный по накалу страстей перформанс состоялся у нас в офисе. И я там была всего лишь зрителем.

Глава 4. Трусы на люстре

Юлька рыдала. И, похоже, уже давно. Ее глаза были красными, как смородина.

– Нам нечем будет платить за аренду! Через неделю нас отсюда выгонят!

– Что случилось? – перепугалась я.

– Джон кинул…

Я похолодела. Джон был одним из давних клиентов моей подруги. Он попросил нас составить ему индивидуальную программу VIP-экскурсий по Москве. Но не Большой театр и прочие банальности – а что-нибудь оригинальное, с акцентами на спорт и современное искусство. Это был бы наш первый крупный совместный заработок, моя дебютная комиссия.

Юлька две недели потратила на компоновку программы: разыскивала информацию, бронировала билеты, согласовала заказы… Я переводила составленную ей программу с русского на английский и тоже основательно намучилась, потому что приходилось сверять массу терминов и имен собственных. А я ни в спорте, ни в искусстве не разбираюсь. Джон неоднократно просил поменять детали его московского расписания, и перевод приходилось часто править. И теперь эта наша работа останется неоплаченной…

Тогда я еще не умела различать то, как плачут от бизнес-неудач, а как – от неудач любовных. Иначе бы сразу поняла, что никакой клиент таких неистовых, выматывающих рыданий бы не вызвал.

– Поехали сегодня ко мне домой, – всхлипнула Юлька. – Хочется напиться с горя.

Я попыталась прикинуть, как бы исправить ситуацию – если не для офиса, то хотя бы для себя лично. И поняла, что единственный выход – обратиться за помощью к маме, чтобы выслала мне немного денег. Начинать блистательную карьеру с такого шага было неловко, но я умею признаваться в неудачах.

После рабочего дня, который так и не принес нам никакого выхода из положения, мы уныло отправились за бутылкой вина и сыром. Чтобы хоть как-то развеселить подругу, я решила рассказать ей о своих «шоу» для Беньямина. До этого, хоть мы и безмерно доверяли друг другу, я не осмеливалась завести с ней разговор о таком своем безрассудном поведении. Я все еще жила по провинциальным меркам.

– Ляг на живот поперек кровати. Ага, вот так, – я опустилась на ковер и взяла с комода тюбик «Бархатных ручек». – Смотри, что я с кремом делала…

Подруга вроде как и слушала меня, но вполуха. Я ждала, чтобы она опьянела и наконец разговорилась.

Из такого ракурса мне бросилось в глаза нечто очень странное: на люстре болтались вызывающие алые стринги. Шелковые, премиальные – но, судя по отделке, старые, вышедшие из моды лет восемь назад. Это еще что за тренд в дизайне? Воспоминания о горячей любовной сцене?

Как следует хлебнув вина и досмотрев мой спектакль до конца, Юлька немного развеселилась и объяснила, из-за чего нижнее белье улетело под потолок. Она была дамой суеверной: и в церковь ходила, и на картах гадала, и на полном серьезе колдовские обряды исполняла. В период острого безденежья она решилась на ритуал, который якобы должен был поправить ее финансовое положение.

Полагалось взять треснувшую чашку, положить в нее старый носок и закопать под тополем, тринадцать раз прочитав определенную молитву. Как только Юлька добралась до рощи, где планировала совершить обряд, полил дождь. Стоя на коленях в грязи, которая с каждой минутой становилась все жиже, моя подруга прилежно рыла старой вилкой ямку и барабанила молитву. Носок с задачей вроде бы справился, но лишь временно. Деньги пришли, но вскоре кончились.