Читаем ВДВ. С неба — в бой полностью

Вспомнился крик женщины, одетой во все черное, и проклятия в адрес местного жителя. «Да, парень, прогневил ты своих родственников», — глядя на смущенного афганца, сказал Марченко. — Сафаров, ему сейчас только в банду уходить надо». — «Да ты что, — возразили ему Боровков с Курановым. — Дня через два духи об этом случае узнают и сразу расстреляют». Пока разведчики обсуждали дальнейшую судьбу афганца, прямо с места раскопок радировали комдиву о результатах поиска и получили от него благословение на обратный путь. Хозяина оружейного «арсенала» арестовывать не стали, оставили его в покое, как мне показалось, в данной ситуации он об этом только и просил Аллаха. Возвращались одной группой, тем же маршрутом, но с мерами предосторожности. Парные дозорные были впереди, справа, слева и в тылу, местность пересеченная, поэтому эта мера была нелишней. За нами увязался и «осведомитель». Собственно говоря, у него и не было другого выхода, только с нами. На обратном пути освободили женщину. Она и сейчас при виде своего родственника плевалась в его сторону. Ее громкие крики еще долго сопровождали нашу группу, но она держалась от нас на приличном расстоянии. Женщина словно накаркала на нас беду. Когда мы подходили к оврагу, в нашу сторону прозвучало несколько одиночных выстрелов. Этого было достаточно, чтобы мы распластались на земле. Некоторое время смотрели в сторону, откуда велась стрельба, пытались определить место стрелка, но выстрелов больше не было. Мы справа и слева стали окружать предполагаемое место стрелка. Активисты густой цепью следовали за нами. Спецназовцы старались показать всем, какие они крутые парни в такой ситуации. Мои уступать не хотели. Да в принципе и не уступили бы. Подготовка практически была одинаковая. Мои были крупнее телом, да и физически крепче. Дабы не зарывались и те и другие, пришлось напомнить, что мы сейчас не на учебном поле, а в боевой обстановке. В результате совместных действий стрелка в овраге мы не обнаружили. Он словно сквозь землю провалился. Пока мы ломали головы, а куда же мог подеваться бандит, в кишлаке опять поднялась стрельба. Панкратов доложил: «Наши вызвали боевые вертолеты». Через некоторое время на горизонте показались две точки, которые с каждой секундой увеличивались, пока наконец не превратились в винтокрылые машины. Марченко наготове держал шашку с красным дымом. Вертолеты приблизились к центру кишлака и выпустили по несколько НУРСов по дому, который указал по просьбе «зеленых» авианаводчик. Последние снаряды по курсу полета разорвались за кишлаком в нашем направлении. Мы залегли в изгибе оврага, стали наблюдать за вертушками и на всякий случай обозначили себя красным дымом. Вертолеты, не долетая метров сто до нас, развернулись и снова ударили по объекту, а затем улетели на авиабазу. Далее мы шли медленно и осторожно. Подошли к высоте, на которой находилась одна из рот батальона. Около техники нас уже дожидался майор Кротик с группой солдат. «Кольцо блокирования подтянули ближе к кишлаку, — сказал мне комбат. — В кишлаке банда, вот мы «зеленым» и помогаем». — «А чем была вызвана стрельба у вас?» — спросил тут же у меня комбат. «Да какой-то душман решил припугнуть нас». — «Ну и как, напугал?» — «А то, еще как!» Солдаты с интересом рассматривали кремневые ружья. Один из них даже попытался изготовиться для стрельбы, чем вызвал смех у своих товарищей. Еще немного поболтали с солдатами, расселись по машинам и колонной, стараясь особо не пылить, двинулись в сторону командного пункта.

Перейти на страницу:

Все книги серии СОН: Силы особого назначения

ВДВ. С неба — в бой
ВДВ. С неба — в бой

ВДВ — «войска для войны». Именно такой смысл вкладывают в это понятие настоящие десантники.Автор данной книги — ветеран воздушно-десантных войск, отдавший им более четверти века и прошедший нелегкий путь от солдата до старшего офицера в Управлении командующего ВДВ.Михаил Скрынников подробно рассказывает не только о собственной судьбе, неразрывно связанной с воздушным десантом, но и об истории этого элитного рода войск, о боевых операциях, в которых ему довелось участвовать. Читателю представляется возможность пережить первый парашютный прыжок, почувствовать себя «белой костью» ВДВ — войсковым разведчиком, захватить душманского главаря в афганском кишлаке, блокировать грузинских боевиков в Абхазии.«Нет задач невыполнимых» — этот девиз воздушно-десантных войск лучше всего характеризует героя книги и его товарищей — настоящих солдат своей Родины.

Михаил Федорович Скрынников

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии