Возвратившись из района боевых действий и приведя технику в порядок, мы немного вздохнули. В один из таких более или менее спокойных дней, проходя в столовую, около одной из палаток вижу группу офицеров, среди них мой старший помощник Павлов. «Геннадий Васильевич, пойдем на ужин». — «Нет, спасибо, у меня от этих ржавых консервов появилась изжога. Ужин сегодня пропускаю». Конечно, кормили нас плохо. В основном консервами, а если и было мясо, то австралийского кенгуру. Правда, как-то на аэродроме я встречал самолет «Ан-12» из Ферганы. Так вот он был полностью загружен колбасами и другими деликатесами, но мы этого у себя на столе не видели. Командование дивизии питалось отдельно от офицеров управления, возможно, им что-то перепадало от барского стола командующего армией. Не буду кривить душой, один раз нам на ужин приготовили курицу. Офицеры шутили, полковникам надоело три раза в день жевать курицу, вот они и поделились с нами, не пропадать же добру. Где-то ближе к лету к нашему рациону добавили сгущенку и печенье. Поначалу все с удовольствием съедалось, а потом стали банки складывать в тумбочки.
К этому времени офицеры штаба перебрались в сборно-щитовое общежитие. Накопится несколько банок, иду в роту, пару прихвачу с собой и первым попавшимся разведчикам или старшине отдаю. Солдатам тоже выдавали молоко, но они были молодые, и им всегда хотелось есть, накопить сгущенки у них не получалось. Или же, когда шел в боевое охранение, чтобы уточнить разведывательную информацию у командира батальона, всегда останавливался около поста царандоя. Боевое охранение было связано с постом, а при необходимости они могли оказать огневую поддержку афганцам. В задачу поста входила проверка транспорта и пассажиров, которые въезжали и выезжали с северо-восточной стороны Кабула. Начальник поста сносно разговаривал по-русски и охотно делился информацией, иногда за услуги получал буханку белого хлеба и пару банок сгущенки. Это все, что я мог для него сделать. Позднее я выяснил, что он работал и на Залмая, секретаря парткома Дехсабского района. С Залмаем у меня были хорошие отношения на протяжении всей моей службы. Он всегда держал меня в курсе дел, которые происходили в районе.
На этом посту было две девушки лет по двадцать, одна из них всегда была рада моему приезду. Я тоже иногда давал ей банку сгущенки или маленькую шоколадку из сухого пайка разведчика. Однажды я подметил, что она тайком от посторонних у себя в палатке курит. Стал угощать ее сигаретами. Офицерам за плату выдавали сигареты «Столичные», а солдатам бесплатно сигареты «Охотничьи». Солдаты их называли «Смерть на болоте». На пачке был нарисован охотник, который из ружья прицеливается в летящую утку. Сигареты девушке передавал незаметно от афганцев, так у нас и наладилось взаимопонимание.