Вдовы

– Все на старт, – приказал Гарри. – Я замерю, сколько времени уйдет у нас на всю операцию.

У Гарри болело все: и тело, и душа, – когда он смотрел вслед Терри, Джо и Джимми, шагающих к расставленным автомобилям. До сих пор впереди всегда шел он. От необходимости сдать позиции разрывалось сердце.

Джо и Терри влезли в фургон, а Джимми подзадержался. Он постучал пальцем по своим наручным часам.

– В чем дело? – спросил Гарри.

– Так, ерунда. – Джимми боялся показать себя недотепой. – С часами что-то случилось. Наверное, сорвал завод.

Гарри снял с руки свой золотой «Ролекс» и протянул Джимми.

– Держи, – сказал он. – Теперь они твои. После этого дела я куплю себе новую модель. – И уселся на водительское сиденье хлебного грузовика.

А Джимми сел за руль фургона, который поедет за инкассаторским автомобилем. Украдкой он то и дело любовался золотым «Ролексом». Как блестят алмазы на циферблате! Красивее часов он в жизни не видел. И Джимми сам себе поклялся, что никогда не снимет с руки подарок Гарри.

Глава 19

Все выходные Фуллер провел в Скотленд-Ярде, показывая квартирной хозяйке Боксера сотни фотографий. Фран обещала, что постарается помочь, но Фуллеру казалось, что она просто водит его за нос, чтобы выудить из него побольше бесплатной еды и напитков. Время от времени толстуха показывала на портрет и говорила: «Кажется, этот, но я не уверена… Выпью еще чашку чая с печеньем и подумаю». После чего Фуллер прогонял избранного субъекта через компьютер, и выяснялось, что он либо отбывает срок, либо вообще умер. Но сержанту приходилось угождать Фран, потому что она была их единственным свидетелем. Каждый раз, когда квартирная хозяйка называла какого-нибудь мошенника по имени, у Фуллера просыпалась надежда, однако в большинстве случаев это были ее бывшие любовники, а один раз – ее муж. «Черт возьми, – кисло думал Фуллер, – для дамы таких размеров и с таким запахом у нее было много мужчин!» Что касается человека, который напал на нее, Фран в конце концов призналась, что не помнит, как он выглядит.

Эндрюс полдня провел у криминалистов. Он просил проверить угнанный автомобиль, который бросили недалеко от Шафтсбери-авеню. На подвеске обнаружились следы крови той же группы, что и у Боксера. Передний и задний бампер имели повреждения, одна фара разбита, причем в том переулке, где нашли Боксера, обнаружились осколки от похожей фары. Экспертам не потребовалось много времени, чтобы установить: волокна ткани, собранные с разбитой фары, совпадают с материалом костюма, в который был одет Боксер. Кроме того, подтвердилось, что осколки, оставшиеся на месте преступления, являются фрагментами фары найденного автомобиля. Однако полученный результат никуда не привел: на машине не обнаружилось никаких отпечатков пальцев, а следы кожаных перчаток заставляли предположить, что убийца Боксера имел судимость и не желал быть вновь пойманным. Итак, еще один тупик.

Фуллер печатал на машинке, составляя подробный отчет, и с силой бил по клавишам, воображая, что это голова Резника. Накануне ограбили крупный ювелирный магазин в центре города, весь участок гудел, и Фуллера наверняка бросили бы на это громкое дело, если бы он не увяз в проклятом следствии Резника. И поэтому, вместо того чтобы искать настоящих преступников – тех, которые были еще живы, – сержант угождал толстухе Фран, ничего не получая взамен. Его уже тошнило не только от придирок и окриков Резника, но и от коллег в целом. Они знали, как Фуллер ненавидит Резника, и без устали острили над «неразлучной парочкой», упрекая сержанта в том, что он стал полнеть и насквозь пропах табаком, медленно превращаясь в своего шефа. Раздосадованный и недовольный всем и вся, Фуллер закончил отчет и выдернул лист из каретки так резко, что разорвал его. Он поднял взгляд на потолок, заставил себя успокоиться и начал набирать текст заново.